арда искажения отступаем

А ведь Смауг мог быть нормальным :(

Бомбадил – Музыка Айнур, часть 2

В предыдущий раз многие проголосовали за дальнейшее раскрытие вопроса, а потому вот оно самое.

Котлеты Ответы на вопросы - ближе к выходным. Однако, уже прямо сейчас - спешите голосовать за лучший вопрос месяца в конце поста! Учитывая, что в этот раз "месяц" тянется с мая, награждённых может быть и побольше.

Мы принимаем вопросы вот тут, а здесь - подробности о системе наград.

Вопросы-конкурсанты:

     - Что за существа "старше самого Саурона" обитали на дне Мории?

     - Откуда у людей из Вселенной Арды были технологии для постройки мегалитических сооружений?

     - Мог ли Смауг уничтожить Кольцо вместе с Бильбо?

     - Есть ли в мире малоизвестные твари кроме Глубинного стража?

   Существуют (и уже нами рассмотрены) три крупные теории: Том как вала, как майя, либо как природный дух. У каждой есть множество верных сторонников, но при этом - множество противоречий. Они не способны объяснить три ключевых аспекта Бомбадила: его уникальные силы и их ограничения, отношения Тома с Кольцом, и его положение «Старейшего, что был в мире до прихода Тёмного Владыки». Далее следует более подробное раскрытие Музыкальной теории по трём вопросам.

Уникальные силы и их ограничения

   Именно здесь теория особенно сильна. Как мы писали прежде,ни одной версии не удалось правдоподобно объяснить, почему Том обладает абсолютной властью над множеством вещей, и при этом не имеет и малейшего шанса одолеть кольцепризраков и Саурона. Почему голос Тома может умерить гнев Старика Ивы и изгнать умертвия в курганах? Вероятно, ответ в их природе: они –искажение тех вещей, что черпают свои силы в Музыке айнур. Они возникли благодаря Разладу Мелькора. Том, который «знает мелодию», и чьи «песни сильнее», использует Музыку, чтобы сражаться с искажением в ней. Он знает правильную мелодию, какой та была задумана, а потому может исправить разлад;это поистине великая сила.

   Почему же тогда Том утверждает, что его знания тускнеют на востоке, и почему ему не подвластны назгул? Почему он не сумеет одолеть Саурона? Сперва следует вспомнить, что мы знаем о Музыке и Разладе. В Сильмариллионе названы три мотива, созданных Эру, и Разлад, внесённый Мелькором. Первые два мотива пели айнур, но Мелькор вносил в них Разлад, и изначальный мотив отступал. Тогда сам Эру поднялся, чтобы дать третий мотив, призванный одолеть Мелькора. После того два мотива сражаются друг с другом перед Творцом, но ни один не способен одолеть. Разлад оканчивается лишь когда Эру снова встаёт, приказывая наступить тишине. Не Музыка побеждает Разлад, но воля самого Илуватара.

   Выходит, что Музыка призвана сражаться с Мелькором, но не может его победить. Том, как воплощение Музыки, обладает огромной властью, но вто же время ограничен в своём противоборстве Разладу. На Востоке музыка Мелькора особенно сильна, а потому у Тома там нет власти. Бомбадил исправляет Разлад там, где способен, но он не может уничтожить то, что черпает силы из Разлада. Кольцепризраки возникли благодаря Саурону и Кольцу. Кольцо – это порождение искаженной материи (золота), зачарованное самим Искажением (ведь Саурон, как и все чернокнижники, пользуется наследием Мелькора, которое впитала сама земля). Айнур могут быть неподвластны силе Музыки, потому что сами помогли её спеть. Том не способен нанести вреда Саурону и Кольцу, потому что он и они – два противостоящих мотива, не способных одержать верх над другим. Музыка врага вовсю мощь звучит на Востоке, а потому Том действует на «границе» двух мотивов,сдерживая противника. К тому же, Том не станет действовать против Саурона,потому что он уже знает финал истории. Ему, как самой Музыке, известно, что Разлад завершится благодаря Третьей песне (т.е. силами Детей Илуватара) и волей самого Творца. Он просто ждёт, когда исполнится Замысел.

   О границах владений Тома сказано, что он сам установил их себе, но некогда правил куда большей землёй. Он ограничил себя Старым лесом и Курганными холмами (Могильниками), ожидая неких перемен. Возможно, этой переменой будет окончательное вмешательство Эру и конец Разлада. К тому же, Том постоянно спешит вернуться к супруге, и любовь к ней – одна из возможных причин, почему Том прикован к этой земле. Она не может уйти от лесной Реки, а потому не может и Том. Даже если ты воплощение Музыки Творения, физическое воплощение неизбежно "заземляет".

Отношения Тома с Кольцом

   Почему  Бомбадил не желает хранить Кольцо, и сразу же потеряет его, как безделушку? Это едва ли не главное противоречие всех теорий, однако, его можно довольно быстро объяснить.Если Том – воплощение Музыки, то его и вправду не заботит всё, что родилось вне Музыки и без её участия. Кольцо сотворено лишь благодаря Разладу; искажение противостоит первичному замыслу, но одно не подвластно другому. Том не способен навредить Кольцу, а Кольцо не воздействует на Тома.

   Теории "Том-майар" и"Том-дух природы" не способны объяснить этого, ведь даже Гендальф и Саруман подвластны искушению Кольца. Бомбадил назван Хозяином, но ему не нужно ничем повелевать, потому что жажда власти и могущества ему неизвестны. Эти желания –результат Разлада, а Том находится на другом острие Бытия от них. Том совершенно чист, незапятнан, он – само воплощение доброты. Даже природа искажена Мелькором, и им искажены многие майар, но только не Музыка.

Том – старейший

   Звание Старейшего довольно просто увязать с теорией: Илуватар сотворил Бытие через Музыку, и она была прежде всего, кроме самого Создателя. «Сущий прежде,чем вступил Тёмный Владыка», ибо первым «вступлением» (либо приходом) Мелькора можно назвать внесённый им в Музыку Разлад. Прочие теории слабо объясняют тот факт, что Тьма вступила прежде, чем была создана Арда; если брать за точку отсчёта Песнь, то всё встаёт на свои места.

   Сложнее всего понять, почему Том сгинет последним, если Саурону суждено победить. Том не может быть духом Земли, потому что Саурон (в отличии от Моргота) желает править миром, но не разрушать его. Если же Саурон победит, подчинив себе целую планету, то Разлад Мелькора попросту одолеет Музыку. Да, этого не может произойти; но и фраза произносится теми, кто не знает финала истории, и произносится лишь как рассуждение "а что если". Последнее, что исчезнет из мира – это не сама Земля, не какой-то дух или даже заплутавший айну; последними будут всё то добро и надежда, что заключены в Музыке. Это сродни пророчеству из книг Роулинг: «Ни один не сможет жить, пока жив другой».Вся история – противостояние двух мотивов, и лишь победа одного из них окончит борьбу.

Кто такой Том Бомбадил? Ч. 2

Прежде (уже так давно, что наверняка нужно освежить это в памяти), мы попытались выяснить и объяснить, почему Том не может быть ни вала, ни майа, ни природным духом, а также откинули ряд «младших» теорий. А потому, остаётся вопрос – каким духом являлся Том?

Несмотря на перерыв, мы всё ещё с радостью принимаем ваши вопросы, и вот-вот займёмся награждением лучшего за последние.... полгода. Да, толкинистика - она такая. Медленная.

Итак,

Том как воплощение Музыки айнур

   Вероятно, стоит ответить сперва – что определяет природу любого духа? Дух, гость любой мифологии, предстаёт персонификацией сил природы, явлений жизни, отдельных человеческих качеств; дух определяют его центральные, ключевые и наиболее заметные функции, свойства и качества. Том могущественен, пусть и находится в рамках; он старейший, первый и последний. Он взаимодействует с миром посредством песни и музыки, с самого своего появления в истории. Главы, посвящённые Бомбадилу, перегружены песнями, и едва ли у кого-то возникнет сомнение, что музыка – главная особенность этого духа. Если сомнения возникают – пишите.

   Прежде, чем описать эту теорию (довольно популярную в западной толкинистике), следует напомнить – Толкин не давал и не желал дать ответ на вопрос о природе Тома. Он полагал само существование этой загадки той деталью, которая делает мир объёмным; ведь мы и сами многого не знаем о мире, и часто сталкиваемся с вещами, едва ли объяснимыми. Однако материал, оставленный Толкином, столь богат, что всегда будут находиться новые и новые теории, объясняющие аспекты его мира, не выходя при этом за рамки утверждённого канона. Следующая теория – попытка дать не окончательный, но уже куда более зрелый ответ на извечный вопрос Легендариума. Вступая на эту тропу, неволей мы вынуждены идти на компромисс с собственными амбициями исследователя – ибо нет однозначного ответа, и никогда уже не будет, если не оставил его Толкин в глубине всё ещё не поднятых архивов. Также, предвосхищая некоторые обвинения, уточняем – мы не говорим, что Бомбадил является Музыкой, а лишь  её физическим воплощением, «аспектом» либо «аватаром». Он – своеобразный след той песни, которая сотворила мир, своеобразный «остаточный материал», некая необъяснимая аномалия, выступающая наружу деталь изначальной природы мира. Так, жена Бомбадила вполне может быть духом лесной реки; но она – не сама река, а лишь её воплощение.

   Причисление Тома к валар, майар и духам природы – это попытка вписать его в существующую, крепко сложившуюся в головах многих картину ардианской космологии. Однако, в Сильмариллионе (глава «Затмение Валинора») об Унголиант сказано: «Не ведали эльдар, откуда та явилась; но говорили иные, будто бы с давних пор она обитает в мире, куда спустилась из тьмы».  Нам так и не объясняют её природы; по хорошему, она – загадка, не уступающая Бомбадилу, но менее волнующая умы читателей. Описывая владык валар, Толкин пишет (в Валаквента):

          ...прочие, восемь в числе - Аратар, Величайшие в Арде: Манвэ и Варда, Ульмо, Йаванна и Аулэ, Мандос, Ниэнна, и Оромэ. Пускай Манвэ и король среди них, стерегущий их верность Эру, но в величии они ровня друг другу, и превосходят всякого, будь то валар, майар, или создания иного порядка, коих Илуватар отправил в Эа...

   Пускай это и не бросается многим в глаза, но здесь Толкин явственно допускает, что космология Арды не ограничивается одними лишь валар и майар. Когда валар придают форму Земле, то они призывают себе в помощь духов, среди которых некоторые «почти равны были им в силе». В текстах встречается множество других явлений, которые мы можем объяснить их духовной природой – каменные великаны, Смотрящие (Стражи), вполне «живой» пик Карадрас, энты, умертвия. Само наличие таких духов – разных по своей природе, и отличных от валар и майар - видится нам достаточным, чтобы продолжить.

Несколько слов о Христе, Святом духе, и великой Мудрости

   Ни для кого не секрет, сколь убеждённым католиком был Толкин. Разумеется, он верил и в Святую Троицу, и был знаком с трактовкой Иисуса как Слова Божьего и ветхозаветной Мудрости. Сравните этот отрывок из «Книги Притч»:

          Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими.  (Притч 8:22-31, Синодальный перевод)

И то, как себя описывает Бомбадил:

          Старейший, вот кто я... Том помнит первый дождь, и первый жёлудь... он знал тьму, когда в  ней не было страхов – прежде, чем Тёмный владыка пришёл Извне... (LotR I-7)

   Это отступление необходимо, чтобы уберечь теорию от прямых параллелей: да, Толкин употреблял элементы христианской мифологии, осознанно или нет, но почти никогда не делал их равнозначными. Он употребляет мотив воскрешения, но в нём нет того значения, которым обладала судьба Христа. Точно так же, проводя параллель между Словом Божьим и Музыкой айнур, мы не проводим тем самым параллель между Иисусом и Бомбадилом, особенно в рамках догмата о Троице. Нас могут обвинить в арианстве, но мы, ни на шаг не отходя от Библии и учений отцов Церкви вплоть до 325 года, не увидим ни единого упоминания о единстве Отца, Сына и Святого духа, как и мысли о божественной природе Христа.

   В учениях раннего христианства допускалось, что Иисус – то самое Слово, первое из созданий Бога, через которого и было сотворено всё прочее. Такова и роль Музыки в Легендариуме – через неё Илуватар даёт начало миру и всему в нём. Однако, как и Слово Божье, Музыка была задумана Эру задолго до валар, майар и всего, что было им создано. В трудах Отцов Церкви, Иисус – инструмент и вернейший помощник Бога, но не сам Бог; так и Музыка, свяжи мы её с Эру – лишь инструмент, отдельная личность, возникшая до всего остального. «В начале было Слово, и Слово было божественным» - таков более точный перевод известных строк.

Том и его пение

   Всё участие Тома в истории связано с его пением; он знает, какую песню применить, чтобы Ива отпустил хоббитов; он побеждает умертвие, демона, лишь с помощью силы своей песни (и не просто побеждает, но изгоняет из этого плана бытия!). Когда Гендальф выступает против балрога, он раскрывает тому свои силы, совершает древний ритуал восхваления перед сражением. Можно ли вообразить, чтобы вместо пламени Анора Гендальф угрожал балрогу силой своего певческого голоса? Откуда же у Бомбадила есть столь глубокие познания о самой материи музыки, что он оказывается способен изгнать грозного врага без особых на то видимых усилий? К тому же, можете ли вы себе представить двух сцепившихся дриад (не в формате Оглафа), или сражение иных духов леса и древ? Бомбадил же сражается с деревьями, и называет их тёмными – действие, нетипичное для духа природы, которые обычно враждебны лишь людям. При этом, способность Бомбадила уникальна; когда Фродо позднее пытается изгнать назгул, то ему это не удаётся, ведь у него «не было силы Бомбадила». Том сражается не с физической оболочкой противника, но обращается прямо к его естеству; даже Гендальф, Саруман, Саурон, даже Тулкас с Морготом сражаются сродни смертным, нанося удары и получая удары в ответ.

   Ива назван злым, но Том, уже столько раз видевший его злобность, не убивает дерево; он всякий раз успокаивает злобу Ивы, тем самым очищая мир от Искажения. Он, обладая изначальной творческой силой – музыкой – знает все мотивы, и способен найти подход к каждому. Потому он так могущественен, что, вероятно, способен бы был одолеть даже майа Саурона. Но его задача – не побеждать в чужой войне, а вносить гармонию туда, где она была утрачена из-за разлада, внесённого Мелькором.

   Когда хоббиты прощаются с Бомбадилом, тот говорит, что ему пора вернуться к своим делам: «Мне многое нужно сделать и спеть, и много сказать и пройти, и за краем своим проследить». «Сделать» (make) Том называет первым, к тому же в паре с пением. Для него, музыка – исконный инструмент созидания, которым был сотворён мир, и которым Арда будет излечена от Искажения в конце времён.

Возвращаясь к Унголиант

   В этой связи, считаем не лишним вспомнить уже упомянутую Унголиант. Как было замечено, она – загадка не меньшая, нежели Бомбадил. Более того, они оба описаны Толкином на удивление схоже, и к обоим из них Толкин применяет слово «извечный» (primeval, букв. «первобытный»). В широком понимании, вся история Арды – от сотворения до Последней битвы – противостояние двух противоположных мотивов, чистого замысла Илуватара и  Искажения Мелькора. Допуская, что Бомбадил олицетворяет собой первое, не составит труда связать Унголиант с Искажением. Совершенно неуместным может показаться упоминание Бомбадила ближе к концу истории, в логове Шелоб; но разве не уместно оно, когда Шелоб – прямой потомок Унголиант? Обнаружив эту связь, становится легче понять Тома.

Речь идёт о следующем отрывке:

          «Это ловушка!» - Сэм схватился за рукоять клинка, и ему тут же вспомнилась тьма кургана, где клинок был добыт. – «Вот бы старый Том был рядом!» - подумалось ему. Он стоял, окружённый тьмой и съедаемый собственным отчаяньем и злостью, и вдруг ему привиделся свет: сперва нестерпимо яркий, подобно тому, как солнце слепит глаза всякому, кто прежде долго сидел в темнице. Свет превратился в цвета – зелёный, золотой, серебряный, белый. Вдалеке, как на маленькой эльфийской картине, он увидел владычицу Галадриэль среди трав Лориэна, и подарки были в её руках. «А тебе, Носитель Кольца,» - услышал он её голос, далёкий, но ясный. – «Тебе я приготовила это... Свет, что сияет, когда уже всё угасло. Ведь ныне лишь свет нам поможет...»

   Кроме очевидного противопоставления – свет против тьмы и добрый Бомбадил против злобной Шелоб – отрывок намекает на куда более глубокие связи. Фиал Галадриэль важен, поскольку в нём – отблеск звезды Эарендила, сильмарила, свет которого был взят из Двух древ Валинора; Древа же убила Унголиант. Толкин мастерски указывает на то, как свет, уничтоженный предком Шелоб, помогает победить её. Илуватар некогда отвечал Мелькору – «разве не видишь ты, что противясь мне, лишь исполняешь мой замысел?»; Унголиант, как казалось, одержала верх над Замыслом создателя, когда уничтожила Древа – но возмездие настигло её род. Противостояние света и тьмы проходит лейтмотивом через весь Легендариум, но редко где – столь показательно. Толкин явно противопоставляет и Тома с Унголиант, при этом делая их схожими в своей уникальности; случайно ли?

   Уничтожив Древа, Унголиант становится столь могущественна, что Мелькор пугается её; её природа – это неудержимый, злобный голод, сама Бездна, готовая поглотить мир – те качества, что Мелькор внёс своим Искажением в мир. Она снисходят в мир из тьмы, которая возникает в Песне с Искажением. Всё это позволяет заключить, пусть и с долей необходимой осторожности, что Унголиант – пара Бомбадила, его тёмное, искаженное альтер-эго.

   Очень важным видится любовь (почти одержимость) Тома к его жене. Если допускать, что она – дух реки, то это становится вполне закономерным: «И считают эльдар, что в воде живёт ещё отголосок Музыки айнур, больше, чем в любой земной материи»; эхом Музыки для эльфов звучит и шум морских волн. Если Том – воплощение Музыки, то лучше пары ему не найти. В одной из своих песен Том и вовсе признаётся, что полюбил речного духа за её прекрасное пение.

   Когда Фродо произносит само имя Бомбадила, то его голос меняется, напоминая звук барабана и труб. Ещё прежде, в гостях у Тома, хоббиты сами того не замечают за угощением, как начинают петь, и пение кажется им куда естественней обыкновенного разговора. Выходит, рядом с Томом, в сосредоточии его власти, песни сами находят себе путь.

   Ещё одно необыкновенное происшествие – позднее, в Курганных холмах, когда Бомбадил рассказывает хоббитам о судьбе королевства Арнор:

          «Немногие помнят их, хотя некоторые и ныне бродят по миру – сыновья забытых королей, блуждающие в одиночестве, и стерегущие простой народ от зла.» - хоббиты не понимали его слов, но пока он говорил, им явилось видение далёких лет, и перед ними, в тенистой долине, выстроились высокие и печальные мужи; во челе у последнего сияла звезда. Видение угасло, и хоббиты вновь очутились в своём мире.

   В Песне заключена история мира, и Бомбадил позволил хоббитам заглянуть не только в прошлое, но и в будущее; ведь Арагорна – мужа со звездой во челе – они ещё не встретили. Когда Песня была спета, Илуватар так же показал айнур видение, в которое та обратилась; и лишь потом мир был сотворён де-факто. Позднее, когда Бомбадил вновь поёт, хоббиты не могут понять его – то ли слова его лишены всякого смысла, то ли (как решают хоббиты в итоге) – он поёт на древнем и незнакомом им языке, «преисполненном чудес и красоты». Такими же словами описана Музыка и пение айнур; может ли быть так, что Бомбадил пел на валарине, либо неком языке, который предшествовал ему? Будучи воплощением Музыки, он знал, как она была спета; ведь Толкин никогда не пишет таких деталей случайно. 

В доме Бомбадила Фродо видит сон, навеянный звуками песни:
          ...песни, что подобно тусклому лучу спускалась из-за завесы дождя, становясь всё сильнее и обращая её в серебряную гладь; и вот – завеса отброшена, а впереди – прекрасный зелёный край в лучах рассвета.

В финале истории, отправляясь в Бессмертные земли, Фродо вновь слышит песню:
          ...ночью, посреди дождя, Фродо ощутил в воздухе дивный аромат, и услышал песню, доносимую из-за волн. И вдруг почудилось ему, как во сне в доме Бомбадила, что серая пелена дождя обращается серебряной гладью и отступает. И тогда он увидел – белые берега, а за ними прекрасный зелёный край в лучах рассвета.

   Важный элемент этих почти идентичных отрывков – музыка и песня. Пророческий сон Фродо видит в доме Бомбадила, и это – очередной намёк на его природу. Единственное место во всём Эа, способное сравниться с домом Бомбадила по чистоте и заключённой в Музыке силе – Бессмертные земли, где живут сами айнур. А какая музыка способна обладать силой прорицания, кроме как Музыка Сотворения?

   Когда Фродо спрашивает – «Кто такой (есть) Том Бомбадил», то ответом ему служит «Он есть», либо «Он суть» - главная причина, почему многие видят в нём Бога-Творца. Однако, теория эта уже отвергнута не только нами, но и самим Толкином; куда важнее теперь понять, что может быть самим естеством?

   Музыка – это бытие, существование мира, его создание, жизнь и перерождение. Когда Илуватар создаёт мир, то говорит «Эа» - т.е. говорит миру «будь», а инструмент к сотворению – Музыка айнур (так же, как уже упомянутое Слово Божье становится инструментом, через который Бог создаёт мир). Если перевести ответ «он есть» на эльфийские языки, то выйдет «Эа» - «то, что есть».  Музыка не владеет миром, но она заключена во всём, и во всём оставила след, как инструмент Илуватара. Взяв теорию на вооружение, можно объяснить как всемогущество Бомбадила, так и его ограничения; как его знания, так и его неведение о мире, что выходит за рамки Замысла.

   Разумеется, предстоит ответить на ещё множество вопросов, чтобы эта теория смогла превзойти остальные в глазах людей; и мы сами будем рады выслушать ваши, ведь в попытке ответить на них мы и способны приблизиться к разгадке.

          Том опять несёт домой лилии подмышкой.
          Хэй, хо! Добрый люд! Песни мои слышно?

62 года назад в этот день опубликовали Братство Кольца первую книгу из серии Властелин Колец.

   На этот раз - подборка вопросов от нашего любимого читателя. Вопреки правилам, им было прислано несколько вопросов, и хоть они и не могут участвовать в конкурсе, но такое старание захотелось отметить.

   Также настала пора подвести итоги конкурса, и выбрать лучший вопрос месяца. Не забудьте проголосовать в конце поста и прислать нам собственный вопрос. Подписанные вопросы примут участие в конкурсе следующего месяца.

Список вопросов:

     - Что делал Радагаст во время событий Властелина колец?

     - Око Саурона это палантир?

     - Была ли у Саурона телесная оболочка к моменту битвы при Чёрных воротах?

     - Саурон был полностью уничтожен вместе с кольцом?

     - Кто был сильнейшим из Майар?

Вопросы конкурса:

     - Чем заканчивается история Средиземья? (http://arda.reactor.cc/post/2581285)

     - Были ли у назгулов доспехи и тела? А корона была только у ангмарца? И в чем заключалась его "магическая" сила, что он назывался Ведьмаком? И не охренел я на количество вопросов? (http://arda.reactor.cc/post/2594937)

     - В каком виде Толкин подразумевал "магию"? (http://arda.reactor.cc/post/2605842)

     - Как народы Средиземья теряли магические и технологические знания? (http://arda.reactor.cc/post/2622328)

Что делал Радагаст во время событий Властелина колец?

   Вопреки расхожему мнению, Радагаст сыграл немалую роль в событиях первой из шести книг. Он уже много лет жил обособленно у западных границ Мраколесья, наблюдая за растущей Тенью в Дол Гулдур. Когда Саруман начал поиск Единого Кольца близ Ирисных полей, где некогда обитал Смеагол, ему удалось хитростью заручиться поддержкой Радагаста. Близкий к зверям и птицам, тот использовал их как шпионов, не догадываясь о истинных мотивах Сарумана.

   Летом 3018 Т.Э., когда Война уже была на пороге, Саруман вновь использовал Радагаста, поведав ему о том, что Гендальф нуждается в помощи и должен явиться на совет в Айзенгард. Радагаст покинул свой дом в Росгобеле, и перехватил Гендальфа у Бри. Именно из-за него Гендальф отправился в ловушку к Саруману, но и благодаря ему и его союзу с Орлами сумел сбежать.

   После этого Радагаст исчезает из истории; Толкин считал, что тот провалил свою миссию в Средиземье. Эльфы посылали разведчиков в Росгобель, но обнаружили лишь покинутый дом. Радагаст ушёл в неизвестные дали, приняв неизвестный облик. Вероятно, он ощущал на себе груз вины за то, что не только не сумел сдержать тень Леса, но и упустил предательство Сарумана. Как и Голубые маги, он, скорее всего, остался в Средиземье, и бродил в нём под разными личинами. Возможно даже, что после того, как план валар потерпел крах с гибелью Гендальфа в Мории, Радагаст не столько провалил свою изначальную миссию, сколько получил новую - и даже после Войны оставался в мире, чтобы её исполнить. Наконец, созвучие его имени с одним из славянских богов даёт основания считать, что он оставался в мире достаточно долго, чтобы стать в глазах людей одним из божеств древнеславянского пантеона.

Око Саурона это палантир?

   Если когда-нибудь я встречу Питера Джексона, то из всех косяков ему в первую очередь влетит за этот. И глаз я ему выбью со словами "око за Око".

   Что такое Око Саурона/Несмыкаемое Око/Всевидящее Око? Как бы глубоко не въелись в умы кинообразы трилогий, но это лишь символ, этакий геральдический знак Саурона. Он взял его себе после потери Кольца, желая показать свою неутомимую, вечно рыскающую по миру волю, готовый пойти на всё ради возвращения Кольца. Око изображалось на щитах и знамёнах, в доспехах и архитектуре. Око - это знак того, что Саурон всё видит, всё знает, и его хватка над миром не ослабеет, покуда не сомкнётся Око.

   Вероятно, вопрос относим к тому, что имел в виду Джексон и его сценаристы. И я боюсь, что какое бы “каноническое” объяснение мы не нашли тому, как Око в разных сценах фильмов изображает “дух” Саурона, но у нас всё равно остаётся огромный, нелепый пылающий глаз наверху Барад-дура. Когда Пиппин и Арагорн смотрят в палантир, Око возникает в нём лишь потому, что сценаристы сделали Оком самого Саурона. И в этом видится чудовищная ошибка сценария - Саурон сделан максимально “нечеловечным”, с глазом рептилии и без намёка на его некогда эльфийскую внешность. Как результат - один из величайших злодеев литературы становится абстракцией и нелепым глазом. Впрочем, это уже каждому решать самому. Но никак объяснить Глаз наверху Барад-дура, увы, канон не позволяет.

Была ли у Саурона телесная оболочка к моменту битвы при Чёрных воротах? Если да то, то почему он не вышел? Он был слишком слаб или зассал?

   Вполне логично будет поставить этот вопрос за предыдущим, потому что он много ближе к истине - да, у Саурона была телесная оболочка. Он восстановил форму ещё в 1000 Т.Э., когда пришёл в Дол Гулдур - но это было слабое, неспособное вынести серьёзного противника тело. Когда Гендальф первый раз вошёл в Дол Гулдур, Саурон бежал на восток; бежал он и во время нападения Белого совета, в один год с Походом к Эребору - на этот раз в Мордор, где назгул уже отстроили Барад-дур.

   Кроме слов самого Толкина и призрачных намёков, физическая оболочка Саурона выказывает себя во время пыток Голлума. Он не видел самого Саурона - но видел чёрную руку, на которой не хватало одного пальца. Саурон находился в мире Зримого даже крепче, чем назгул - но любое серьёзное вмешательство могло это нарушить. Он не вступал в бой на протяжении всей эпохи, а дважды сбегая от преследования, был вынужден отчасти сбросить накопленную оболочку, и потому пребывал на конец эпохи не в лучшем состоянии. Да, он существовал, взаимодействовал с физическим миром, был вполне “материален”; однако, даже простой поединок с Арагорном (который был отснят для экранизации, но позднее заменён на поединок Арагорна с троллем) окончился бы для него развоплощением. Мы уже затрагивали тему Зримого и Незримого; Саурон слишком легко был подвержен тому, чтобы перейти из одного в другое. Кольцо здесь выступает стабилизатором, якорем в физическом мире. Будучи рождённым самой Землёй, и вобравшее в себя частицу Саурона, оно бы связало своего хозяина с миром достаточно крепко, чтобы Саурон мог собственноручно принять участие в любом сражении - что и сделал бы, провались миссия Фродо и Сэма.

Саурон был полностью уничтожен вместе с кольцом? Он полностью исчез из Арды и Безвременья?

   В понятиях христианской мифологии, Саурон был бы ангелом “среднего звена”, падшим под влиянием Первого из ангелов (Мелькора). Однако, понятие “ангел” в христианстве - лишь талантливо замаскированный политеизм, многими ангелами и святыми отсылающий к языческому многобожию. В понятиях язычника, Саурон - бог, и именно богом (пусть и младшим по отношению к Морготу) его почитали многие люди. В разных мифологических традициях есть мёртвые, убитые боги; но для них это - не исчезновение, а лишь ещё одна форма существования. Бальдр, убитый слепым Хёдом по наущению Локи, остаётся жить в Царстве Хель, а после Рагнарёка ему обещано воскрешение. Ибо бога нельзя убить по-настоящему - только “обезвредить”. Если под Дельфами стоит камень, который две тысячи лет назад почитался камнем (домом) Афины, то до сих пор, и до скончания времён, верите вы в богов или нет - Афина живёт в этом камне, и в тысячах других сооружений и предметов по всему миру. Только уничтожив артефакт Бога (храм/священное дерево/Кольцо), можно отвязать его от мира людей. Потому то, что нам кажется диким, имело огромный смысл для людей прошлого; и когда Калигула решил объявить войну Посейдону, он приказал легионерам высечь море и бросать в него копья. Ему лишь не повезло с тем, что дом Посейдона - всё море; иначе бы у него были реальные шансы “убить” бога, обезвредив его в глазах римлян.

   Саурон, потеряв Кольцо, потерял и последние нити, связывающие его с миром. Когда его чёрный дух, покинув тело, поднялся над Мордором, налетел великий западный ветер и развеял тьму. То же потом произойдёт с Саруманом - погибнув, он с надеждой взглянул на Запад, но вместо прощения оказался развеян подобно Саурону. Они больше не могли бы никого потревожить, пусть и не исчезли совсем. Не имея возможности противиться, Саурон последовал в Пустоту за своим хозяином, и то же можно предположить о Сарумане. Они - за пределами мира, но и не могут полностью уйти из него; пока не настанет конец Арде Искажённой, ростки созданного ими зла будут жить, а их образ и наследие тревожить искажённые умы.

Кто был сильнейшим из Майар?

   Вопрос сам по себе спорный, и многое будет зависеть от временного промежутка. Толкин не даёт точной оценки их сил; если среди айнур первыми названы Мелькор (по силе и знаниям) и Манвэ (по близости к Творцу), то среди майар иерархия силы будто отсутствует. Предводителями майар названы Эонвэ и Ильмарэ, знаменосец Манвэ и дева Варды, соответственно. Эонвэ обращался с оружием лучше всех, кто обитал в Арде, но не был сильнейшим или самым могущественным; об Ильмарэ и вовсе ничего не известно.

   После искажение, что внёс в мир Моргот, его последователи могли усиливать себя, питаясь Искажением Арды. Из этого черпали силу многие, кого позже назовут чернокнижниками и чародеями, но больше других - Майрон, один из майар Аулэ, известный в Средиземье как Саурон. На пике своего могущества, усиленный Кольцом и питаемый Искажением, он приблизился к силе Моргота; и в конце Второй эпохи был столь же силён, как Моргот в конце Первой. Учитывая, что некогда Моргот был первым среди айнур, то сравнение с ним даже в дни его падения делает Саурона сильнее других майар. Вероятно, тогда он и был сильнейшим.

   Однако, после потери Кольца, к концу Третьей эпохи соотношение изменилось. Сказано, что к тому времени Саурон превосходил себя же в конце Второй в военном плане, но сильно уступал в личном могуществе. Гендальф же, возвращённый к жизни с новыми полномочиями и силами, значительно превосходил не только Сарумана, но и, вероятно, Саурона без Кольца. Случись реальный поединок, и не начни бы оба прибегать к своим реальным, скрытым вне плоти способностям - Гендальф имел бы реальный шанс одолеть врага, и отправить его в очередное изгнании. Однако, между обоими стояли рати Мордора, а в задачу Гендальфа входило помочь Свободным народам, но не делать за них всю работу. И всё же, говоря о реальном могуществе - к тому моменту Гендальф, вполне вероятно, обладает большим нежели другие майар зримым (выраженным в физическом мире) величием.