армия мордора

Ride of the Rohhirim

Недельная подборка ответов.

Посылать их всё так же можно через специальную форму, а подписанные участвуют в конкурсе. Раскрывать авторство воспрещено.

Список вопросов:

     - Когда Арагорн получил Нарсиль/Андурил?

     - Чем занимался Трандуил во время войны кольца?

     - Были ли у назгулов доспехи и тела? А корона была только у ангмарца? И в чем заключалась его "магическая" сила, что он назывался Ведьмаком? И не охренел я на количество вопросов? (конкурс)

     - Как бы пошла история, если Король-Чародей не был бы побежден в Битве на Пеленнорских полях? (конкурс)

     - Мог ли К. Чуковский написать Айболита под впечатлением от прочтения книг Дж. Толкина? (конкурс)

   Когда Арагорн получил Нарсиль/Андурил? В фильмах до возвращения короля он ходит с неким обычным мечом и кинжалом. А по книге он встречает хоббитов в Гарцующем пони с обломком меча, но уже под Хельмовой падью - сверкал Андурил ..

   Нарсил, меч Элендила, был одним из символов королевской власти дунэдайн. Он оказался сломан, когда Саурон сразил короля, но именно осколком отцовского меча Исильдур срубил кольценосный палец Врага. После смерти Исильдура на Ирисных низинах, осколки меча вместе с другими реликвиями были принесены в Ривенделл, а затем - в Аннуминас, столицу Арнора. Его короли, а после - короли Артедайна и вожди дунэдайн, хранили осколки меча в величайшем почёте даже после гибели Северного королевства.

   Арагорн II, сын Араторна, как и все вожди до него, получил эту реликвию после смерти отца. В 3018 был созван Совет у Элронда, на который прибыл и сын наместника Гондора Боромир. Он принёс слова о пророческом сне, что увидел его брат Фарамир - “ищи клинок, что был сломан” и “пробудился Исильдура рок”. С этого момента во Властелине колец развиваются две основные сюжетные линии - Фродо-Кольцо и Возвращение короля.

   Элронд, Арагорн, Гендальф, и наиболее осведомлённые из участников Совета восприняли, в отличии от Боромира, обе части пророчества. Перед тем, как Братство Кольца отправилось в путь, меч был перекован. Он должен был служить символом королевского наследия Арагорна - потому что ему предстояло не просто помочь уничтожить Кольцо, но и восстановить свой род на престоле. С тех пор Андурил всегда был с Арагорном - в Мории и на Амон Хен, в Хельмовой пади и во владениях Короля мёртвых, на Пеленорских полях и под Чёрными вратами. Как и задумывал Элронд, этот меч был распознан Врагом, и само его появление сыграло на руку Свободным народам.

   Фильм же опускает эту линию вплоть до третьей части; каким-то образом, Элронд покидает фактически осаждённый Ривенделл, преодолевает огромные расстояния, и в одиночку привозит перекованный меч в Дунхароу. Имеет ли смысл уточнять, что ход это, как минимум, спорный? Однако, у них могли быть на то причины - в том числе потому, что в отличии от книги, кино не стоит усложнять параллельными сюжетными линиями.

   Чем занимался Трандуил во время войны кольца?

   После Битвы пяти воинств, для Лесного королевства наступил период сравнительного мира. Пусть и находясь под постоянной угрозой со стороны Дол Гулдура, Трандуил держал в безопасности границы и дороги своей страны. Именно поэтому в 3018 Т.Э. Арагорн и Гендальф доставили к нему захваченного в плен Голлума, желая спрятать его от Саурона и выведать известное ему. Однако, Голлум бежал; Трандуил отправил в Ривенделл своего сына Леголаса, и тот стал одним из участников Братства Кольца, когда Совет Элронда завершился.

   После этого народ Трандуила оказался под ударом. Изначальным планом Саурона было уничтожить Лориэн и Ривенделл, но теперь, вынужденный считаться с возвращением короля Гондора и вероятным обретением им Кольца, тёмный властелин сменил направление удара - его северные легионы начали наступление по широкому фронту от Лориэна до Эребора, поддерживаемые восточанами и пауками. В тот же день, когда Король-чародей сокрушил врата Минас Тирита, силы Дол Гулдура вторглись в Лориэн и владения Трандуила; восточнее, люди Рун захватили Дэйл и осадили Эребор. Битва под древами обернулась большой кровью, лес оказался в огне, и зарево пожарищ виднелось за многие мили. Наконец, Трандуил одержал верх; в то же время, когда Галадриэль и Келеборн отбросили орков назад к Дол Гулдуру, а затем и сровняли его с землёй, лесной владыка освободил свои земли и потушил огромные пожары.

   Спустя две недели после поражения Саурона, пусть и до финального акта Войны, Трандуил встретился с Келеборном посреди Мраколесья. Они очистили лес от скверны, переименовали его в Эрин Лосгарен, Великое Зеленолесье, и поделили между своими народами на северную и южную часть, которыми и правили с началом Четвёртой эпохи.

   Были ли у назгулов доспехи и тела? А корона была только у ангмарца? И в чем заключалась его "магическая" сила, что он назывался Ведьмаком? И не охренел я на количество вопросов?

Назгул, величайшие из слуг Саурона, давно потеряли связь с реальностью (в буквальном смысле). Они целиком существуют в мире Незримого, вне физических состояний, и потому сами по себе неспособны нанести вред живым, а живые - неспособны нанести вред назгул. Лишь оружие, выкованное для них Сауроном, и зачарованные им черные плащи и серебренные кольчуги способны заключить их в некое подобие плоти. Вне их - они лишь бесплотные духи, невидимые людям.

   Однако, Саурон много сил уделял тому, чтобы поддерживать их в мире Зримого. Облачённые в чёрные плащи, они представали перед живыми тенью, которую можно увидеть; на месте лица иногда загорались в гневе гипнотические глаза, а оружие просто зависало рядом с ними там, где должна располагаться рука. Их реальной природе навредить было невозможно - они оставались бессмертны до тех пор, пока существует Кольцо. Смертный не мог прикоснуться к ним или нанести вред - однако, используя зачарованное оружие эльфов или дунэдайн, эту личину можно было сломать. Тогда они снова становились духами, уносились обратно к Саурону, и тот вновь наделял их "телом".

   Но несмотря на мечи, булавы и клинки, истинная их сила заключалась в другом. Они были окружены аурой ужаса и страха, действующей на всех вокруг. Их Чёрное дыхание было ядовитым, а крик назгул вызывал отчаянье в сердцах живых. С наступлением ночи их сила только возрастала; однако, они не могли навредить поистине бесстрашному созданию. А те, кто был особенно велик духом, и сам мог заглянуть в Незримое (будь то благодаря своим талантам или с помощью Кольца) - могли увидеть их истинное, смертное обличье. Там они были королями, в венцах и одеяниях своего народа; однако, лишь Королю-чародею позволено было являться в короне пред живыми. Саурон желал прервать всякую связь назгул с их прошлыми жизнями, с их былыми подданными и с их родиной - а потому он обезличил их, сделав отдельным "народом", с Королём-чародеем во главе.

   Многие из них были чародеями, а их вождь - король Ангмара - вошёл в историю именно под таким прозвищем. Кроме привычного арсенала назгул, он одним лишь своим голосом надломил врата Минас Тирита, сломал клинок Фродо, призывал огненный меч, и свершил множество чёрных деяний прежде. Точно трактовать его титул нельзя за отсутствием какой либо предыстории. Одна теория гласит, что из всех назгул, ангмарец и вправду был больше других искушён в тёмной мастерстве - вероятно, ещё до того как стать призраком. Вторая версия может объяснять это фольлорной традицией - подобно тому, как князь Всеслав Брячиславович был прозван Всеславом Чародеем за свою хитрость, проворство, силу и сопутсвтвующие его жизни загадочные события, - так и ангмарец мог войти в предания чародеем и ведьмаком из-за своей особой, пугающей и зловещей роли в событиях Третьей эпохи.

   Как бы пошла история, если Король-Чародей не был бы побежден в Битве на Пеленнорских полях?

   Вопрос, требующий уточнения. Как уже было сказано в предыдущем, назгула нельзя убить; сражённый зачарованным клинком, а затем потерявший форму от руки Эовин, он лишь отправился обратно к Саурону за новым обличьем. Лишь скорое уничтожение Кольца не дало ему времени вернуться на поле боя. Следовательно, окажись он не сражённым тогда (что довольно странно, учитывая его уже предначертанную судьбу) - это бы не изменило хода событий. Отступив вместе с остатками армий Мордора, он бы вместе с другими назгул принял участие в битве при Чёрных вратах, а затем - сгинул с Кольцом.

   Однако, если речь идёт о его военном поражении в битве, то вопрос обретает куда более спекулятивный характер. Многое зависит от выбора точки бифуркации - так в фантастике называют момент, где альтернативная история начинает свой отсчёт. Иначе сказанное слово, вовремя принятое решение - всё может посредством “эффекта бабочки” изменить историю мира. На мой взгляд, есть лишь одна серьёзная альтернатива:

   Рохан не приходит на помощь; в отличии от фильма, где Арагорн прибывает на битву с бессмертным войском, книжная версия куда больше обязана своим ходом королю Теодену. Он неожиданным и яростным натиском разделяет на две части войско Мордора, отрезая большую его часть от города. Его тактика, пусть и грубая, но отважная, даёт время до прибытия Арагорна во главе Серого отряда и южных армий Гондора, чтобы затем совместными усилиями отбросить вторую волну нападающих - харадрим. Рохан и вправду мог не явиться - отметём вариант с тем, что он был захвачен Саруманом, так как тогда слишком многое пошло бы иначе. Не сумей Теоден договориться с друэдайн, он бы попросту заблудился, либо оказался в засаде многочисленной северной армии врага. В любом случае, он бы не сумел уже стройным клином врезаться в ряды осаждающих, и попросту бы прибыл на пепелище (сумей до него добраться).

   Итак, Минас Тирит бы оказался захвачен. Белое древо в огне, а род наместников уничтожен. Сумей Арагорн избежать плена или смерти, он бы бежал на запад, собирать вассалов и друзей Гондора как король без короны. Саурон бы не мешкал, и пережившие в тот же день нападение Лориэн, Мраколесье и Эребор, подверглись бы нападению повторно - но уже ослабленные, не выстояли бы. Затем Саурон осуществил бы свой изначальный план, и завоевал Ривенделл. Вскоре Средиземье бы оказалось беззащитным пред ним.

   Однако, Фродо и Сэм имели бы шанс дойти до Ородруина. Все победы Саурона были бы перечёркнуты, и хотя Гондор оказался разорён - Средиземье выстояло из последних сил. Даже без помощи войск Гондора и Рохана при Моранноне, у хоббитов был шанс проскользнуть - особенно, когда Саурон опустошит Мордор для последнего удара по своим врагам. И тогда - всё бы встало на круги своя. Пусть и куда более печальным образом.

   Мог ли Айболит из произведений К. Чуковского быть знакомым с одним из истари или сам Айболит являлся одним из них (Радагаст был сведущ в повадках зверей и птиц)? Если отбросить шутливый стиль детской сказки, из произведения К. Чуковского видно как множество зверей и птиц помогали Айболиту, но, в конце, когда у Айболита не оставалось сил именно орлы(!), как и в произведениях Дж. Толкина. Мог ли К. Чуковский написать Айболита под впечатлением от прочтения книг Дж. Толкина?

Сегодня - краткая подборка вопросов попроще, а завтра я постараюсь опубликовать долгий опус о географии Арды всех эпох. Сегодня, все вопросу - подписаны, т.е. участвуют в голосовании. Задавайте ещё!

Список вопросов:

    - Владел ли Саруман каким-либо Кольцом Власти?

    - Почему армия мёртвых не была задействована изначально? Почему Арагорн отпустил их?

    - Что случилось с орками Изенгарда после окончания войны?

Владел ли Саруман каким-либо Кольцом Власти (например, одним из трех Колец гномов) или мог ли он сделать аналог (возможно, чисто декоративный) собственноручно, подражая Саурону?

   Очень уж часто мы обращаемся к Саруману, и уже многое было о нём сказано - и о причинах его падения, и о природе его сил, и о посмертной участи, и о замыслах господства. И мне показалось сейчас, что особое творение его рук - Кольцо Сарумана - мы и впрямь обделили вниманием.

   Раскрыв свои замыслы перед Гендальфом, Саруман Белый меняет цвет своего плаща, становясь Саруманом Многоцветным; и в свидетельство своей новой власти, он предъявляет Гендальфу собственное Кольцо, нарекая себя Саруманом Создателем Колец. Очевидная аналогия с Кольцом Саурона верна, но, однако, будет не полной; и считать, что Саруман выковал собственное Кольцо Власти, будет поспешно и ошибочно. И вот почему:

   Как известно, Саруман был мудрейшим среди истари, хотя мудрость его, в отличии от житейской мудрости и сострадания Гендальфа, заключалась в знаниях и тайнах - зачастую запретных и тёмных. Осознанным риском валар, отправивших истари в Средиземье, было поставить во главе отряда (пускай и чисто символически, ибо лидерство Сарумана оформилось лишь с созданием Белого совета многими веками позже) того из майар, кто больше прочих понимал в искусстве Саурона, и был, к тому же, таким же учеником Аулэ, как и павший собрат (за комментарии в духе “Аулэ бракодел!” буду карать. Тебя, Шэль, буду карать лично и с особым удовольствием). Поселившись в Айзенгарде, он, несомненно, узнал о искусстве Колец ещё больше; ибо в Айзенгарде хранилась прекрасная, но запретная библиотека, а шпионы и помощники Сарумана наполняли её артефактами со всего мира.

   До прибытия в Средиземье, знание Сарумана было, условно выражаясь, теоретическим; оказавшись на землях, где Саурон лично ступал во главе своих воинств, и где ковались Кольца Власти, Саруман сумел постичь многое из того, что прежде лишь представлял. В первые годы (столетия!) он путешествовал с Синими магами на Востоке; и даже получив во владение Айзенгард, нередко его покидал. Уверен, что он был и в Эрегионе, а возможно и в Мордоре, когда тот ещё оставался покинут своим хозяином (эту теорию, если меня не подводит память, развивают в недавней “Shadow of Mordor”).

   На момент Третьей эпохи, лишь Саурон сохранил рецепт Колец Власти, которым когда-то поделился с эльфийскими кузнецами Эрегиона. Когда его замысел был раскрыт, он хорошо постарался, чтобы всякий свидетель исчез: Эрегион был сожжён, Келебримбор жестоко убит, а все его соратники сгинули вместе с ним. Поэтому Саруман, желая в самом начале лишь лучше понять слабости врага, определённо посетил этот разорённый край. И у нас есть все основания считать, что он там что-то нашёл.

   Кроме Колец Власти, кузнецы Гвайт-и-Мирдайн совершенствовали своё искусство в создании множества Младших колец - слабых, в сравнении со Старшими, но всё ещё несущих в себе толику эльфийского могущества. Как и Старшие Кольца, они были связаны с Единым Кольцом, ведь полагались на искусство, принесённое Сауроном. Я не считаю, что Саруман нашёл одно из Младших колец; но он определённо изготовил такое.

   Он не мог знать рецепт Старших Колец, и тем более не понимал, как было создано Единое, ведь только Саурон мог поведать об этом. Однако, Саруман был невероятно искусен, и, блуждая по руинам Ост-ин-Эдил, столицы Эрегиона, мог найти недостающее знание, чтобы создать собственное кольцо, но лишь слабое, неспособное даже приблизиться к Кольцам эльфов, людей и гномов, не говоря уже о Едином.

   Саруман хвалится своим кольцом, но оно, однако, не делает его сильнее. В силу своей гордыни, которая непомерно росла на протяжении столетий, Саруман спешит объявить себя королём Арды, не завоевав даже Рохан. Кольцо, созданное им, не даёт ему особых преимуществ, лишь немного усиливая его естественный талант. Создание этого кольца - жест обиды и отчаянья, ведь Кольцо, которое он на самом деле желает, вновь и вновь ускользает от него.

   Да, он действительно подражает Саурону в стремлении к Кольцу, так как у Толкина очень силён мотив самоповторяющегося зла; но дело не в одном лишь Властелине Колец. Сильнее, чем зависть к Саурону, им движет ревность к Гендальфу. Саруман всегда подозревал, что Гендальф получил от Кирдана одно из Колец эльфов, и желание обладать тем же сильно съедало его. Он, по справедливости, считал себя первым среди истари, а потому не мог понять, почему Кирдан избрал не его. К тому же, уже подробно описанная мною прежде подозрительность Сарумана (как следствие его собственной скрытности) привела его к мысли, что Гендальф скрывает Единое Кольцо в кармане простака Бильбо.

   Ущемлённое чувство гордости, в купе с манией величия, привели его отчаянной попытке выковать собственное Кольцо. Возможно, он и сам понимал, что создал пускай и искусное, но слабое подобие Единого, но гордыня не позволила бы ему это признать. Он кичился своим Кольцом перед Гендальфам, и считал, что победа уже у него в руках; но Кольцо не спасло Сарумана, потому что было лишь катализатором его собственной мощи. Которую он не только преувеличивал, но ещё и подрастерял. Как и всякий тиран, потерявший связь с реальностью, он проиграл, хотя его положение было более чем выгодным.

   Подтверждением моих слов о том, что Саруман не создал собственное Кольцо (т.е. кольцо, выкованное из его личного могущества, как это сделал Саурон) служит тот факт, что с падением Барад-дура артефакт Сарумана стал простым украшением. Да, он был единственным за четыре тысячи лет, кто сумел повторить творения эльфов Эрегиона; но такие кольца они изготавливали сотнями, без особого для себя труда - не ровня Старшим.

   Не совсем понимаю, что означает авторское "изначально" в вопросе. Арагорн не мог прибегнуть к армии мёртвых раньше, потому клятва была связана с камнем Эрех. Это очень типичный для легенд мотив повторения - ведь он принимает их клятву на том самом месте, где её принимал Исильдур, именно так, как это было три тысячи лет назад. И, что особенно важно - как и Исильдур, он принимает её в час особой нужды, и не смог бы принять раньше (до того, как Саурон начал атаку). Таковы законы ритуала.

   Согласно реалиям книги, мёртвые дошли с Арагорном до Пеларгира, крупнейшего портового города Гондора, и самим своим видом повергли в ужас корсаров - те в страхе прыгали за борт и бежали прочь. Это очень важный момент! - в отличии от фильма, книги не дают подсказок к тому, могло ли оружие мертвецов наносить вред живым. Страх - вот что помогло освободить Пеларгир.

   После этой скорой победы Арагорн получил всё, что желал: путь для подкреплений с юга был открыт, и вскоре ополчение направилось на подмогу Минас Тириту. Мёртвые были отпущены тут же, у стен Пеларгира, и не присутствовали в Битве на Пеленнорских полях. Почему?

   Во-первых, подумайте, могло ли их оружие - страх - разить легионы орков, во главе которых стояли назгул и лично Король-чародей? Могли ли мёртвые, способные напугать слабо организованных и суеверных пиратов, побороть чары, которыми Саурон и Король-чародей контролировали своих подчинённых? Чёрная тень, которой Саурон накрыл Пеленнор, давала оркам силу и бесстрашие. Даже если бы те испугались мёртвых, они бы не отступили, пока с ними был их вождь, и в любом случае эффект не был бы тем же, что при Пеларгире. Неожиданность была бы потеряна, и существовал немалый риск (!), что мёртвые поддадутся увещеваниям уже другого короля, такого же “мёртвого”, как и они.

   Во-вторых, важно понимать, что клятва сработала именно потому, что Арагорн выполнил её условия. Исильдур не требовал от людей гор победить Саурона, но лишь приблизить его падение; и Арагорн позволил им это сделать. Помните, что Арагорн восходит к образу хорошего, справедливого, идеального короля - Карла Великого и короля Артура, Октавиана Августа и других, кого потомки восхваляют за мудрость, великодушие и честность. Арагорн не мог поступить иначе, ибо тогда он бы отступил от своего наследия; Арагорн, сумевший отказаться от тяги к Кольцу и заглянувший в глаза Саурону через палантир, попросту не мог поддаться желанию воспользоваться мертвецами. Он, как истинный король (такой, какими королей рисует предание, и каких желал бы видеть на тронах всего мира сам Толкин), совершил широкий жест, и проявил милость даже к тем из своих законных вассалов, кто когда-то предал корону. Этим он оправдал свою легитимность - очень важное действие для того, кто претендует на власть. Если бы он заявился к стенам Белого города с мертвецами, и не разогнал бы их в дальнейшем, в нём бы увидели не короля, но нового тирана, не способного вести себя как Обещанный король. Арагорн поступил единственно верным образом, освободив своих подданных от вечной муки, и тем заслужил корону.

Что случилось с орками Изенгарда после окончания войны? Остались они самобытным народом или ассимилировались с орками Мордора, а то и с людьми?

   Я бы объединил это с более общим вопросом: люди нередко вопрошают, что стало с орками после Войны Кольца. Обыкновенный ответ будет заключаться в обычном геноциде - тех, кого не перебьют в сражениях, загонят в глубокие пещеры, по возможности их зачищая. Видимо, орки не были уничтожены сразу, и некий след от них сохраняется в позднейшие эпохи, в бестиариях и легендах старой Европы. Уверен, что орки больше не занимали обширных территорий в Четвёртую и дальнейшие эпохи; разве что на Востоке, о котором нам ничего не известно. Однако, лишившись воли Саурона, они уже не представляют собой единую силу. Их легко будет разделить, охотиться на них, и со временем уничтожить. Они уже не соберуться в армии, если только под властью сильного волшебника или особо выдающегося человека. Сказки про одиноких троллей, живущих под мостами - вот и всё, что останется к нашему времени от некогда многочисленной расы.

   Вопрос, однако, относится к Айзенгарду, что кажется мне довольно странным; вероятно, мы снова жертвы кинематографа. На службе у Сарумана действительно были орки, в том числе могучие урук-хай (выведенные, как я не устану напоминать, не им, а Сауроном, пятью столетиями раньше). Они явились к нему с Мглистых гор, ведомые обещанием добычи. Некоторых из орков Саруман (искусный не только в кольцетворении, но и биологии) превращал в некую новую породу, смесь орков и людей. Их, однако, было немного; большинство погибли во время войны, в Рохане или Шире, а остальные вполне могли уцелеть, поскольку походили пусть и на уродливых, но людей. Их смешанное происхождение, возможно, позволяло им плодить потомство с людьми.

   Обычные орки были почти полностью истреблены энтами и хуорнами, и я готов считать, что среди ветвей живого леса не уцелел и единый орк. Кто-то мог бежать старыми путями в горы, но там их жизнь представляла бы вечный страх перед людьми, орлами и гномами. Особенно гномами.

   Едва ли мог возникнуть “самобытный народ”, поскольку оркам, как мы можем судить, понятие народа чуждо. Они - огромная раса, разбитая на тысячи мелких племён, способные объединиться лишь под властью великого властелина. Даже Саурон, лишившись Кольца, не мог полностью контролировать свои войска, а многие орки севера и вовсе были ему неподвластны. Они пребывали в своём диком состоянии, постоянно боролись друг с другом за власть, и довольно плохо плодились, если за их спиной не стоял Тёмный властелин.

   Вопрос о ассимиляции орков тоже поднимается не в первый раз; но в мире Толкина это, похоже, невозможно. Природа орков, созданных исключительно для войны, не позволяет им примириться с миром. Разумеется, изолированные группы орков в горах не станут нападать на укреплённые поселения, но это - не мир, а лишь страх отхватить от противника посильнее. Они продолжат набегать на деревни и грабить корованы, но никогда не смогут вступить в семью свободных народов.

   Увы, но они такие, какими созданы. Впрочем, не стоит их жалеть, потому что у орков, были ли они эльфами или людьми (версии разные), совершенно нет души. Они - даже не животные, но тела, ведомые волей Моргота, или тем, что от неё осталось. Саурон занял вакуум, оставшийся после падения первого Тёмного властелина (вероятно, орков контролировал и Король-чародей), но с падением Саурона они превратятся в совершенно глупых и неконтролируемых созданий. В конце-концов, они станут и впрямь дикими зверьми, изредка наводящим страх на деревенских.

   Из-за большого наплыва вопросов, иногда мы будем публиковать дополнительные выпуски, отвечая на старые, либо очень обширные вопросы.

   Напоминаем, что присылать вопросы можно через специальную форму. Подписанные вопросы будут участвовать в конкурсе.

В чём основная стратегическая ошибка Сарумана?

   Вопреки расхожему мнению, именно Саруман предстаёт главным антагонистом Властелина Колец. В отличии от него, Саурон всё время остаётся “за кадром”, направляя своей волей многочисленных слуг на войну с эльфами и людьми. Куда более “антогоничны” зримые воплощения его власти - Король-чародей уничтожает Арнор, одно из двух королевств дунэдайн; он же ведёт войска Мордора в атаку на Гондор, и вместе с другими назгул рыщет по Средиземью в поисках Кольца. Многочисленные орки, тролли, морийский балрог и служащие Тьме люди пусть и представляют реальную угрозу героям, но при этом остаются пешками в руках великих сил. Саруман же активно взаимодействует с другими персонажами, лично участвует во многих событиях, и при этом ведёт собственную игру, цель которой сравни цели Саурона - овладеть Единым кольцом и править Средиземьем во благо его обитателей (так, как это представляется им).

   Как нам известно, в конечном итоге Саруман дважды потерпел поражение - сперва Айзенгард и его армии были разгромлены, а затем он сам оказался убит восставшими хоббитами Шира. Чтобы понять, где Саруман просчитался, нужно сперва задаться вопросом - в чём же заключается его стратегия? Пожалуй, стоит разделить её на три ключевых направления:

     1.Поиск Единого кольца;

     2.Манипуляции королём Теоденом и контроль над Роханом;

     3.Создание агентурной сети в Шире.

   Известно, что главным мотивом многих поступков Сарумана было желание завладеть Единым Кольцом. Как и Саурон до него, Саруман желал принести порядок и мир обитателям Средиземья, но из-за нетерпеливости и гордыни в итоге жаждал не помогать, а править. Как только он осознал, что Исильдур потерял Кольцо в водах Андуина, Саруман начал свои поиски. Во многом, именно желание отогнать Саурона от реки стояло за его поддержкой атаки на Дол Гулдур, как и желание не привлекать внимание к ней стояло за его стремлением скрыть возвращение Саурона в Дол Гулдур позднее.

   Среди истари он был "специалистом" в вопросах магических колец, и использовал все средства для того, чтобы расширить свои знания. Вероятно, потому он и применил палантир, из-за чего оказался в ловушке Саурона. Последний решил воспользоваться волшебником в грядущей войне, и отчасти подчинил его. Однако, Саруман всё ещё жаждал Кольцо, и Саурон знал об этом желании.

Единственным способом вырваться из-под контроля Саурона было Кольцо. Саруман считал, что так избавит Средиземье о великого зла, полагая, что в его руках оно поможет обустроить мир по справедливости. Едва ли он понимал, что начинает мыслить как Саурон, и что подражает ему - даже когда выковал собственное Кольцо.

   Но недостаточно было лишь захватить Кольцо - с ним нужно было совладать, навязать свою волю. Сумей он это, то использовал бы Кольцо по назначению - чтобы управлять умами, контролировать легионы слуг и солдат, и подчинять народы своей власти.

   С силой Кольца он бы стал самым могущественным существом в Средиземье. Враги бы боялись его, слуги слепо следовали его приказам, и он мог бы влиять на погоду, исход сражений (вселяя сверхъестественные силы в своих солдат), и даже менять облик мира. Без Единого Кольца, Саурон не сумел овладеть волей Пиппина и Арагорна (последнего, однако, хранило его законное право на палантир), и не смог до конца сломить Дэнетора. Однако, он всё ещё обладал великим могуществом по всему Средиземью, наделяя назгул их зловещим ореолом, напуская тучи на Гондор, и контролируя слабых волей существ. Окажись Кольцо у Саурона - он был бы неостановим, а значит - Саруман нуждался в Кольце, чтобы хотя бы сравняться с конкурентом в силе.

   Роханская стратегия была навязана ему Сауроном: тот хотел видеть Сарумана младшим союзником, а то и вовсе слугой. Возможно, желая достичь уровня Моргота, он видел в Сарумане некоторое подобие себя, и именно роль второго после Бога ждала Сарумана. Однако, он продолжал играть собственную игру, подыгрывая Тёмному властелину - народы Гондора и Рохана не признали бы Сарумана своим владыкой, пока у него нет Кольца, и потому он нуждался в союзе с Сауроном, чтобы разбить людей.

   Его план был прост - овладеть разумом короля Теодена, и когда придёт время начать войну, просто ввести свои войска в беззащитный Рохан, вырезая сопротивляющихся по одному. Однако, когда Гендальф, которого Саруман отправил на верную смерть в Морию, воскресшим прибыл в Эдорас и излечил Теодена, Сарумана охватило беспокойство. В то же время, захватившие Пиппина и Мерри орки должны были принести ему Кольцо; Саурон знал тогда о мотивах волшебника, и послал на перехват собственный отряд. Однако, орки были перебиты людьми Эомера, а хоббиты бежали в Фангорн. Саруман настолько боялся неудачи, что лично вышел оркам навстречу, и бродил у окраин Фангорн.

   Итак, два главных условия победы Сарумана - Кольцо и ослабленный Теоден - ускользнули от волшебника. Однако, у него всё ещё была надежда на победу: Рохан оставался раздроблен, и Теоден не мог призвать на финальное сражение все свои войска; армия Сарумана была сильна и многочисленна, чтобы разбить войска короля в Хельмовой Пади; наконец, пусть Кольцо и не было обнаружено, но Саруман верил в шанс того, что двое сбежавших хоббита остаются неподалёку - он даже не понимал, что всё это время Кольцо движется вместе с Фродо к Мордору.

   Здесь происходит одна из важнейших стратегических ошибок Сарумана - он практически опустошил Айзенгард, обрушив все свои силы на короля Теодена. Ещё не зная о своём поражении, он открылся для нового удара - и энты вошли в его владения без особого сопротивления. Саруман долго ждал возвращения победоносной армии, но та уже была сметена. Он стал пленником в собственной башне.

   Была ли у Сарумана надежда победить, не захватив Кольцо? Так как всё вело к финальному противостоянию с Сауроном, у него едва ли были шансы одержать победу над огромными войсками Саурона, не переманив хотя бы их часть силой Кольца. Да, он мог раскрыть своё истинное могущество, и тогда нанёс бы огромный вред Средиземью; но начни он двигать горы и вызывать извержения вулканов, это бы вызвало реакцию Валар. Нужно понимать, что даже предав свою миссию, он всё ещё играл по определённым правилам, боясь привлечь к себе внимание сил, превосходивших его собственные возможности. На примере поединка Гендальфа и балрога мы видим, чем может обернуться сражение двух майар. Противостояние Саурона и Сарумана в их полную силу могло стать отголоском Войны гнева; и в то же время, завершилось бы физической гибелью обоих.

   Однако, если Саурон имел возможность возрождаться, пока Единое Кольцо существует, то едва ли Илуватар позволил бы падшему Саруману вернуться в мир, как позволил то пожертвовавшему собой Гендальфу.

   А значит, ему нужно было Кольцо - он ставил на него слишком многое, чтобы не считать это его ключевой ошибкой. Без него он бы стал не более чем полу-автономным союзником Саурона. Окажись Кольцо у Саурона, он бы окончательно подчинил мага своей воле, либо же просто избавился от него. Но оба проиграли, не взяв в расчёт хоббитов и наследника Исильдура - и если Саурон был развоплощён навсегда, то Саруман имел запасной план.

   Тяжело назвать конкретную причину, по которой Саруман уделял так много внимания Ширу, не зная, что Кольцо скрывается именно там. Однако, как выяснилось после падения Айзенгарда, он много лет закупал у Шира продукты, трубочное зелье и материалы. Учитывая, что до времени он находился в дружбе с Роханом, а люди Дунланда поставляли ему живую силу, необходимости в такой торговле не было - он и так мог закупать всё необходимое у ближайших соседей, не рискуя посылать караваны через заброшенные земли Эриадора.

   Однако, логика его действий напоминает логику великих держав современности - не имея особой с того выгоды, они заключают торговые договора с малыми государствами, усиливая таким образом своё влияние на них. Значительная часть дохода шла в карман Лото Саквиль-Бэггинса, что сделала его агентом Сарумана. Лото позволил людям войти на территорию Шира, а в результате те помогли ему захватить власть. Когда Саруман прибыл в Шир после своего первого поражения, он легко стал новым правителем, так как люди Лото всегда были верны волшебнику.

   Таким образом, он выполнил сразу несколько задач - создал пространство для отступления, плацдарм для завоевания Эриадора, и в то же время - обладал шпионской сетью под самым носом у Гендальфа и Арагорна. Как мы знаем, Шир пригодился ему именно в качестве запасного убежища, и лишь возвращение Фродо и компании помогло окончательно победить мага.

   В результате, несмотря на изначальное преимущество в живой силе, люди Сарумана не смогли одержать победу в партизанской войне с хоббитами. Пускай Шир и был разорён, а многие хоббиты погибли, но им удалось загнать волшебника в угол. И даже тут у него был шанс уйти, сбежать на Восток или Север, следуя за Синими магами. Однако, важнейшей ошибка большинства тиранов заключается в том, что они в грош не ставят даже своих вернейших слуг. Когда все, кроме Гримы, покинули Сарумана, он всё равно продолжал унижать Червеуста. Как и многие тираны, Саруман пал от руки своего ближайшего сподручного.