король-чародей от Professor Gorthaur

Нынешняя подборка началась было с разбора экономики Средиземья... но когда разбор полился на третью страницу, было решено отложить его в специальный выпуск (после того, как разберёмся с Бомбадилом). В остальном, всё как обычно - присылайте свои вопросы, а мы наградим наиболее понравившиеся публике.

А темы нынче следующие:

     - Есть ли в Средиземье обычные пауки? И считают ли их злом?

     - Правда ли, что все люди с самого начала поклонялись Мелькору, как Богу, а потом разделились?

     - Какая внешность была у орков? (конкурс)

     - Откуда взялись гномьи женщины? (конкурс)

     - Мог ли Смауг уничтожить Кольцо вместе с Бильбо? (конкурс)

Как обстоят дела в Средиземье с пауками? Мы знаем, что есть большие злые пауки, но есть ли обычные маленькие. И считают ли их злом наравне с потомством Унголиант?

   Пускай Толкин и не говорит о существовании обычных пауков напрямую, однако то, как он говорит об их крупных родичах, может многое нам сказать. “Сильмариллион”, написанный Пенголодом, явственно называет Унголиант духом, принявшим тело огромного паука; написанный Фродо "Властелин Колец", как и “Хоббит” Бильбо, описывают огромных пауков именно как “пауков”, т.е. проводят сравнение с существующими параллельно маленькими и безобидными членистоногими. Да, суждение чудовищно простое, но иного мы не имеем: раз существует понятие о “нормальных” пауках, то и они сами наверняка существуют. Дело лишь в том, что в повествовании они никакой роли не играют, как и многочисленные бабочки, муравьи и прочая мошкара, незаметно сопровождавшая героев Легендариума.

   Что насчёт “злобности” пауков как таковых, то мы также должны обратиться к формулировкам текста, а также к тому, какие отношения с пауками были у самого Толкина. Во-первых, злыми являются лишь духи, принявшие паучьи тела, но не сами пауки; не менее злобные духи принимали сотни различных личин, но это не делает по определению злыми, скажем, кошек (хотя их то Толкин и недолюбливал). К тому же, потомство Унголиант имеет и множество различий с пауками. Так, у них есть жала, а расположение глаз напоминает таковое у насекомых. Паучий у них только общий облик.

   Второе важное замечание состоит в том, что Толкин совершенно спокойно относился к паукообразным - а следовательно, и большинство его героев. По его собственным словам, он обычно спасал тех пауков, что забредали в его ванну. Известный миф о том, что укусивший его в детстве тарантул стал причиной длительной фобии, развенчан как самим Толкином, так и его биографами. Пауки же появились в “Хоббите” лишь потому, что их боялся сын Толкина - Майкл. Толкин решил его попугать - и сделал это вполне успешно. Говорят, Майкл так и прожил с этим страхом всю свою жизнь.

   Хороший, иными словами, отец. И сказки интересные.

Правда ли, что все люди с самого начала поклонялись Мелькору, как Богу, а потом разделились на эдайн, которые отвергли поклонение Тьме, и на тех, кто остался последователями Падшего Валы (восточане, харадрим)?

   Битва на равнине Палисор (Battle of Palisor) - событие, описанное лишь в черновиках, но оставившее свой след в опубликованном Сильмариллионе. Когда первые эдайн входят в Белерианд, они входят туда в поисках спасения. Спросив у Беора об истории людей, Фелагунд слышит в ответ: “Тьму мы оставили позади, повернулись к ней спиной, и не желаем к ней возвращаться. Наши сердца ведут нас на Запад, и мы мечтаем обрести там Свет.” Говорят, что люди сперва приняли Финрода за одного из Валар, и именно к защите Валар люди стремились. То, от чего они бежали, раскрыто в черновиках.

   Палисор - имя, данное великой равнине в сердце Средиземье, где пробудились эльфы. Оно находится на востоке от моря Рун, и ещё восточнее окаймлено горами Орокарни. Люди пробудились в тени этих гор, и были встречены послами от Владыки мира. Вождём посланцев был Фанкил, могучий чародей, названный в черновиках гномом; тогда ещё для Толкина эта раса была злой. Вероятно, Фанкил был одним из майар на службе у Моргота. Он подчинил людей - одних подкупом, других угрозами. Всё малочисленно человечество тогда служило ему, а значит - и Морготу, коего они считали Богом.

   Но в тех краях были не только слуги Моргота, орки и майар; эльфы авари общались с людьми, обучали их своему языку, и рассказывали про великих Валар, чей зов сами авари некогда отвергли. Прошли два поколения людей, прежде чем часть из них решилась восстать.

   Авари и часть гномов сражались бок-о-бок с людьми, а против них - орки, злобные гномы и могущественный Фанкил. Битва окончилась ничем для обеих сторон, но дала мятежникам время. Они бежали на запад, всё дальше и дальше. Среди беглецов были не только эдайн, но и те племена, что позднее станут народами Рованиона, Эриадора и залива Белфалас - друэдайн, восточане Белерианда, беорнинги, аборигены Гондора и многие другие - даже хоббиты.

   Те, что не посмели восстать, расселились по югу и востоку Средиземья. От них пошли сотни народов Харада, тысячи племён Рун, кхандцы и люди далёких краёв. Эти народы не были злыми, но их культура, пронизанная трепетом перед Тёмным владыкой, была направлена на совершенно иные ценности, нежели культура эдайн. Позднее, культ дракона, принесённый Фанкилом, станет основой китайской легенды о первых императорах-драконах; храмы южан превратятся в вавилонские зиккураты; страх перед смертью пронесут сквозь века увековечившие фараонов пирамиды. И во многих мифах, возникших много позднее, потомки мятежников и “лоялистов” сохранят память о Тёмном прошлом, когда люди жили как испуганные рабы, а Боги были жестокими и безжалостными, и ходили по земле рядом с людьми.

И все-таки, какая внешность была у орков?

   Внешность орков была столь же разнообразна, как и их племена. Орк Гундабада разительно отличался от орка Мордора; но и внутри каждой группы были свои различия - и едва ли можно было спутать простого снагу и орочьего военачальника. Во многом, именно физиология определяет их положение в иерархии. Тот, кто был сильнее, крупнее и яростнее других, становился вождём чаще, нежели хитрый, но слабый сородич. Высокие орки, наименее выродившиеся со времён Моргота, могли превышать человеческий рост. Иные, мелкие и юркие “гоблины”, были сродни хоббитам. Этот разброс был велик, и “средняя температура по палате” менялась от места к месту. Некоторые имели тёмную кожу, длинные руки и короткие ноги, широкие рты.

   И всё же, был у них и целый ряд расовых особенностей. То, как Толкин определял эти особенности, сегодня может показаться расистским. И это происходит постоянно, даже несмотря на то, сколько раз Толкин вполне отчётливо выражал своё презрение к расизму, и с какими оговорками произносил то или иное “расистское” высказывание. Так, орков он называл похожими на европейское представление о “деградировавших и наиболее отвратительных представителях монголоидной расы”. Однако, мало кто замечает пометку “европейское представление”. Толкин имел в виду то, как европейские хроники и романы изображали монголов в Средние века - с раскосыми глазами и приплюснутым лицом, желтоватой кожей и острыми косыми зубами. Точно так же Европа видела и гуннов, а до них - иные кочевые народы, вторгшиеся в европейские пределы. Разница в том, что орки такими на самом деле были - просто одни больше походили на человека, а иные были чудовищами о двух ногах.

Илуватар вдохнул жизнь в семерых спящих отцов гномов Аулэ, от которых пошёл гномий род. Откуда взялись гномьи женщины?

   Как пелось в старой песенке,

Отцов гномов было семь.
Кстати, судя по названью -
Все мужчины, все совсем!
Так может всё же почкованье?

   Однако, Толкин вполне определённо выражается на этот счёт - Аулэ создал тринадцать гномов. Все праотцы, кроме Дурина, получили себе женскую пару, и от них пошли гномьи рода. Две пары были помещены в Синих горах - от них пошли  Широкоплечи и Огнебороды; ещё четыре - Железоруки, Жесткобороды, Черноволосы и Камнестопы - разделили северную и южную оконечность Орокарни. Дурин пробудился в совершенном одиночестве в горе Гундабад.

   Не ясно, как он нашёл себе пару; вероятно, он вошёл в союз с одним из других домов. Контакты между родами сохранялись на протяжении всех эпох, а следовательно - можно было обойтись и без кровосмешения, находя партнёра в другом племени. Так, мало-помалу, трудясь в тяжёлом поту, гномы и расплодились.

Насколько я понимаю, кольцо можно было расплавить в огне Ородруина, или в пламени дракона. То есть если бы Смауг сцапал Бильбо в своей пещере - Саурон бы трагически скончался от сердечного приступа? Как развивалась бы история среднеземья в этом случае?

   Ответ звучит вполне однозначно на страницах романа, и звучит он из уст Гендальфа:

   “Даже печи гномов не смогли бы сделать этого [разрушить Кольцо]. Говорят, что пламя дракона способно расплавить Кольца Власти, но не осталось на земле драконов, чьего пламени бы хватило. Да и не было никогда такого дракона, будь то хоть сам Анкалагон Чёрный, что смог бы навредить Единому Кольцу, Кольцу Всевластия, ибо оно сделано самим Сауроном. Есть лишь один путь - отыскать Роковую Расщелину в глубинах Ородруина, Огненной горы, и сбросить в неё Кольцо.”

   Пускай и забавно порассуждать о том, какой инфаркт хватил бы Саурона, окажись Кольцо сожжено вместе с Бильбо, но это лишь фантазия. Способы уничтожить Кольцо обсуждались множество раз на страницах книг и вне их, но ответ оставался один - лишь там, где оно выковано, Кольцо и может сгинуть.

Модерашки