Извиваясь в предсмертных судорогах, Гла́урунг вырвал Гу́ртанг из рук Тура́мбара, и клинок остался торчать в драконьем брюхе. Потому Турамбар вновь перебрался через поток, надеясь вернуть свой меч и взглянуть на недруга своего, и приблизился он к чудовищу: вытянувшись в длину, дракон лежал на боку, и Гуртанг торчал из брюха. Тогда Турамбар ухватился за рукоять и, упёршись ногою в брюхо чудовища, воскликнул, в насмешку над речами дракона в Нарго́тронде:
– Привет тебе, Змий Мо́ргота! Вот и повстречались мы снова! Умри же, и да поглотит тебя тьма! Се – отомщён Ту́рин, сын Ху́рина.
И выдернул он меч, и чёрная кровь струёй хлынула из раны и окатила его руку, и ожёг её яд. Тогда Глаурунг открыл глаза и взглянул на Турамбара с такой злобой, что тот покачнулся, словно от удара; и столь велико было потрясение и боль, причинённая ядом, что Турин погрузился в тёмное забытьё и упал как подкошенный, накрыв меч своим телом.
© Сильмариллион, Квента Сильмариллион: «О Турине Турамбаре»
Семь колец - подгорным гномам, чтоб копать не взмокли.
Девять - людям Средиземья - офигенно жутким - чтоб гонять тщедушных эльфов девять раз за сутки.