Властелин колец, отношения

Недельная подборка ответов.

Посылать их всё так же можно через специальную форму, а подписанные участвуют в конкурсе. Раскрывать авторство воспрещено.

Список вопросов:

     - Когда Арагорн получил Нарсиль/Андурил?

     - Чем занимался Трандуил во время войны кольца?

     - Были ли у назгулов доспехи и тела? А корона была только у ангмарца? И в чем заключалась его "магическая" сила, что он назывался Ведьмаком? И не охренел я на количество вопросов? (конкурс)

     - Как бы пошла история, если Король-Чародей не был бы побежден в Битве на Пеленнорских полях? (конкурс)

     - Мог ли К. Чуковский написать Айболита под впечатлением от прочтения книг Дж. Толкина? (конкурс)

   Когда Арагорн получил Нарсиль/Андурил? В фильмах до возвращения короля он ходит с неким обычным мечом и кинжалом. А по книге он встречает хоббитов в Гарцующем пони с обломком меча, но уже под Хельмовой падью - сверкал Андурил ..

   Нарсил, меч Элендила, был одним из символов королевской власти дунэдайн. Он оказался сломан, когда Саурон сразил короля, но именно осколком отцовского меча Исильдур срубил кольценосный палец Врага. После смерти Исильдура на Ирисных низинах, осколки меча вместе с другими реликвиями были принесены в Ривенделл, а затем - в Аннуминас, столицу Арнора. Его короли, а после - короли Артедайна и вожди дунэдайн, хранили осколки меча в величайшем почёте даже после гибели Северного королевства.

   Арагорн II, сын Араторна, как и все вожди до него, получил эту реликвию после смерти отца. В 3018 был созван Совет у Элронда, на который прибыл и сын наместника Гондора Боромир. Он принёс слова о пророческом сне, что увидел его брат Фарамир - “ищи клинок, что был сломан” и “пробудился Исильдура рок”. С этого момента во Властелине колец развиваются две основные сюжетные линии - Фродо-Кольцо и Возвращение короля.

   Элронд, Арагорн, Гендальф, и наиболее осведомлённые из участников Совета восприняли, в отличии от Боромира, обе части пророчества. Перед тем, как Братство Кольца отправилось в путь, меч был перекован. Он должен был служить символом королевского наследия Арагорна - потому что ему предстояло не просто помочь уничтожить Кольцо, но и восстановить свой род на престоле. С тех пор Андурил всегда был с Арагорном - в Мории и на Амон Хен, в Хельмовой пади и во владениях Короля мёртвых, на Пеленорских полях и под Чёрными вратами. Как и задумывал Элронд, этот меч был распознан Врагом, и само его появление сыграло на руку Свободным народам.

   Фильм же опускает эту линию вплоть до третьей части; каким-то образом, Элронд покидает фактически осаждённый Ривенделл, преодолевает огромные расстояния, и в одиночку привозит перекованный меч в Дунхароу. Имеет ли смысл уточнять, что ход это, как минимум, спорный? Однако, у них могли быть на то причины - в том числе потому, что в отличии от книги, кино не стоит усложнять параллельными сюжетными линиями.

   Чем занимался Трандуил во время войны кольца?

   После Битвы пяти воинств, для Лесного королевства наступил период сравнительного мира. Пусть и находясь под постоянной угрозой со стороны Дол Гулдура, Трандуил держал в безопасности границы и дороги своей страны. Именно поэтому в 3018 Т.Э. Арагорн и Гендальф доставили к нему захваченного в плен Голлума, желая спрятать его от Саурона и выведать известное ему. Однако, Голлум бежал; Трандуил отправил в Ривенделл своего сына Леголаса, и тот стал одним из участников Братства Кольца, когда Совет Элронда завершился.

   После этого народ Трандуила оказался под ударом. Изначальным планом Саурона было уничтожить Лориэн и Ривенделл, но теперь, вынужденный считаться с возвращением короля Гондора и вероятным обретением им Кольца, тёмный властелин сменил направление удара - его северные легионы начали наступление по широкому фронту от Лориэна до Эребора, поддерживаемые восточанами и пауками. В тот же день, когда Король-чародей сокрушил врата Минас Тирита, силы Дол Гулдура вторглись в Лориэн и владения Трандуила; восточнее, люди Рун захватили Дэйл и осадили Эребор. Битва под древами обернулась большой кровью, лес оказался в огне, и зарево пожарищ виднелось за многие мили. Наконец, Трандуил одержал верх; в то же время, когда Галадриэль и Келеборн отбросили орков назад к Дол Гулдуру, а затем и сровняли его с землёй, лесной владыка освободил свои земли и потушил огромные пожары.

   Спустя две недели после поражения Саурона, пусть и до финального акта Войны, Трандуил встретился с Келеборном посреди Мраколесья. Они очистили лес от скверны, переименовали его в Эрин Лосгарен, Великое Зеленолесье, и поделили между своими народами на северную и южную часть, которыми и правили с началом Четвёртой эпохи.

   Были ли у назгулов доспехи и тела? А корона была только у ангмарца? И в чем заключалась его "магическая" сила, что он назывался Ведьмаком? И не охренел я на количество вопросов?

Назгул, величайшие из слуг Саурона, давно потеряли связь с реальностью (в буквальном смысле). Они целиком существуют в мире Незримого, вне физических состояний, и потому сами по себе неспособны нанести вред живым, а живые - неспособны нанести вред назгул. Лишь оружие, выкованное для них Сауроном, и зачарованные им черные плащи и серебренные кольчуги способны заключить их в некое подобие плоти. Вне их - они лишь бесплотные духи, невидимые людям.

   Однако, Саурон много сил уделял тому, чтобы поддерживать их в мире Зримого. Облачённые в чёрные плащи, они представали перед живыми тенью, которую можно увидеть; на месте лица иногда загорались в гневе гипнотические глаза, а оружие просто зависало рядом с ними там, где должна располагаться рука. Их реальной природе навредить было невозможно - они оставались бессмертны до тех пор, пока существует Кольцо. Смертный не мог прикоснуться к ним или нанести вред - однако, используя зачарованное оружие эльфов или дунэдайн, эту личину можно было сломать. Тогда они снова становились духами, уносились обратно к Саурону, и тот вновь наделял их "телом".

   Но несмотря на мечи, булавы и клинки, истинная их сила заключалась в другом. Они были окружены аурой ужаса и страха, действующей на всех вокруг. Их Чёрное дыхание было ядовитым, а крик назгул вызывал отчаянье в сердцах живых. С наступлением ночи их сила только возрастала; однако, они не могли навредить поистине бесстрашному созданию. А те, кто был особенно велик духом, и сам мог заглянуть в Незримое (будь то благодаря своим талантам или с помощью Кольца) - могли увидеть их истинное, смертное обличье. Там они были королями, в венцах и одеяниях своего народа; однако, лишь Королю-чародею позволено было являться в короне пред живыми. Саурон желал прервать всякую связь назгул с их прошлыми жизнями, с их былыми подданными и с их родиной - а потому он обезличил их, сделав отдельным "народом", с Королём-чародеем во главе.

   Многие из них были чародеями, а их вождь - король Ангмара - вошёл в историю именно под таким прозвищем. Кроме привычного арсенала назгул, он одним лишь своим голосом надломил врата Минас Тирита, сломал клинок Фродо, призывал огненный меч, и свершил множество чёрных деяний прежде. Точно трактовать его титул нельзя за отсутствием какой либо предыстории. Одна теория гласит, что из всех назгул, ангмарец и вправду был больше других искушён в тёмной мастерстве - вероятно, ещё до того как стать призраком. Вторая версия может объяснять это фольлорной традицией - подобно тому, как князь Всеслав Брячиславович был прозван Всеславом Чародеем за свою хитрость, проворство, силу и сопутсвтвующие его жизни загадочные события, - так и ангмарец мог войти в предания чародеем и ведьмаком из-за своей особой, пугающей и зловещей роли в событиях Третьей эпохи.

   Как бы пошла история, если Король-Чародей не был бы побежден в Битве на Пеленнорских полях?

   Вопрос, требующий уточнения. Как уже было сказано в предыдущем, назгула нельзя убить; сражённый зачарованным клинком, а затем потерявший форму от руки Эовин, он лишь отправился обратно к Саурону за новым обличьем. Лишь скорое уничтожение Кольца не дало ему времени вернуться на поле боя. Следовательно, окажись он не сражённым тогда (что довольно странно, учитывая его уже предначертанную судьбу) - это бы не изменило хода событий. Отступив вместе с остатками армий Мордора, он бы вместе с другими назгул принял участие в битве при Чёрных вратах, а затем - сгинул с Кольцом.

   Однако, если речь идёт о его военном поражении в битве, то вопрос обретает куда более спекулятивный характер. Многое зависит от выбора точки бифуркации - так в фантастике называют момент, где альтернативная история начинает свой отсчёт. Иначе сказанное слово, вовремя принятое решение - всё может посредством “эффекта бабочки” изменить историю мира. На мой взгляд, есть лишь одна серьёзная альтернатива:

   Рохан не приходит на помощь; в отличии от фильма, где Арагорн прибывает на битву с бессмертным войском, книжная версия куда больше обязана своим ходом королю Теодену. Он неожиданным и яростным натиском разделяет на две части войско Мордора, отрезая большую его часть от города. Его тактика, пусть и грубая, но отважная, даёт время до прибытия Арагорна во главе Серого отряда и южных армий Гондора, чтобы затем совместными усилиями отбросить вторую волну нападающих - харадрим. Рохан и вправду мог не явиться - отметём вариант с тем, что он был захвачен Саруманом, так как тогда слишком многое пошло бы иначе. Не сумей Теоден договориться с друэдайн, он бы попросту заблудился, либо оказался в засаде многочисленной северной армии врага. В любом случае, он бы не сумел уже стройным клином врезаться в ряды осаждающих, и попросту бы прибыл на пепелище (сумей до него добраться).

   Итак, Минас Тирит бы оказался захвачен. Белое древо в огне, а род наместников уничтожен. Сумей Арагорн избежать плена или смерти, он бы бежал на запад, собирать вассалов и друзей Гондора как король без короны. Саурон бы не мешкал, и пережившие в тот же день нападение Лориэн, Мраколесье и Эребор, подверглись бы нападению повторно - но уже ослабленные, не выстояли бы. Затем Саурон осуществил бы свой изначальный план, и завоевал Ривенделл. Вскоре Средиземье бы оказалось беззащитным пред ним.

   Однако, Фродо и Сэм имели бы шанс дойти до Ородруина. Все победы Саурона были бы перечёркнуты, и хотя Гондор оказался разорён - Средиземье выстояло из последних сил. Даже без помощи войск Гондора и Рохана при Моранноне, у хоббитов был шанс проскользнуть - особенно, когда Саурон опустошит Мордор для последнего удара по своим врагам. И тогда - всё бы встало на круги своя. Пусть и куда более печальным образом.

   Мог ли Айболит из произведений К. Чуковского быть знакомым с одним из истари или сам Айболит являлся одним из них (Радагаст был сведущ в повадках зверей и птиц)? Если отбросить шутливый стиль детской сказки, из произведения К. Чуковского видно как множество зверей и птиц помогали Айболиту, но, в конце, когда у Айболита не оставалось сил именно орлы(!), как и в произведениях Дж. Толкина. Мог ли К. Чуковский написать Айболита под впечатлением от прочтения книг Дж. Толкина?

Кто такой Том Бомбадил?

Этот пост - первый из запланированной дилогии, призванной порассуждать о, вероятно, величайшей загадке Арды. Многие об этом спрашивают, и мы посчитали, что вопрос достоин отдельного выпуска. Сперва я намерен обсудить пять наиболее известных теорий, следуя от менее к более правдоподобным. Также, этот выпуск содержит маленький интерактивчик - предлагаю каждому проголосовать в конце за ту теорию, которая вам видится лучшей. Несмотря на то, что я постарался разгромить все.

Напоминаю, что мы с радостью примем ваши вопросы, и наградим те из них, что заслужат одобрение в конкурсе.
Рассмотренные теории:

     - Том - Эру

     - Том - Толкин

     - Том - Вала

     - Том - Майа

     - Том - природный дух

   “Кто есть Том Бомбадил?” Этот вопрос задаёт Фродо, и он не одинок в своём изумлённом любопытстве. Хоббит получает ответ, простой и многосложный одновременно - “Он есть”, - или, чтобы вернее передать ассоциацию, - “Он Есмь”. Он назван Хозяином, древнейшим в Арде, не имеющим Отца, и “пришедшим в мир до Тёмного владыки”. Он имеет безграничную власть над лесом и духами, но власть эта не выходит за пределы маленького мирка. Он не только не подвластен Кольцу, но и не меняется, надев его - качество, недоступное даже майар.

   Толкин отказывался давать ответ на то, кем является Бомбадил. По его словам, “в каждом мире должна быть своя загадка”. Однако, считать, что ответа нет - неправильно. Выслушав ряд теорий, Толкин восклицал в ответ - “Вы совершенно упустили суть!”, и развенчал некоторые версии таким образом, будто сам догадывается об ответе.

   С тех пор многое изменилось; Сильмариллион, известный тогда лишь единицам приближённых, вышел в свет после смерти Толкина, и мир много больше узнал об устройстве Эа. Появились новые теории, куда более достоверные. Но прежде, чем обратиться к ним, следует кратко обсудить уже отвергнутые.

Бомбадил как Творец

   Ответ, прозвучавший в хижине Бомбадила (“Он есмь”), навёл многих на очевидную мысль - на страницах и так довольно христианского романа воплотился сам христианский Бог. “Аз есмь Альфа и Омега, Начало и Конец”. Имя Библейского Бога пишется как Яхве или Иегова - “Тот, кто Есть”. Однако, аллюзия совершенно случайная - о чём Толкин неоднократно заявлял. К тому же, позднее мы узнаём, что Том мало смыслит в Кольце и всей истории вокруг него; для Всемогущего и Всеведущего Бога такое неведение невозможно. К тому же, Толкин - благочестивый католик. Допускать, что воплощение Бога может иметь супругу - сродни ереси (именно ересью было признано арианство, говорившее о человечности Иисуса и его браке с Марией Магдаленой).

   В конце-концов, Толкин заявил совершенно точно - никаких воплощений Бога где-либо в его мифологии нет и не может быть. Толкин подчёркивает, что будучи созданием “без Отца”, Том всё же был сотворён, а библейское “Аз есмь суть” - не то же самое, что “Он есмь”. К концу жизни он начинает работу над “Athrabeth Finrod ah Andreth”, где рассуждает о возможности воплощения Бога в человеческом теле спустя многие столетия. Однако, не заходя дальше идеи, эта мысль всё равно отсылает нас к созданию куда менее таинственному, нежели Бомбадил; разговор между Финродом и Андрет в Первую эпоху шёл ни о ком ином, как о Иисусе из Назарета.

   Вторая “теория Творца” отсылает нас к самому Толкину. Кому то она покажется очевидно абсурдной, но и у неё есть свои поклонники. Однако, она не только не имеет под собой оснований, но и, как в случае с предыдущей, разгромлена самим Толкином. В письме №180, Толкин отвергает идею о том, что он - Гендальф, и вообще какой-либо из персонажей саги: “Я НЕ Гендальф, но всего-лишь  трансцендентный со-творец этого маленького мира. Если кто-то из персонажей и напоминает меня, то это Фарамир; впрочем, мне всё равно не достаёт качества, повсеместного в моём мире (пусть психоаналитики записывают!) - Смелости.” Что важно в этой цитате, так это “трансцендентный со-творец” - т.е. находящийся за пределами мира участник творческого процесса; не стоит забывать, что Толкин, по собственному мнению, лишь записывал то, что, как ему казалось, “когда-то могло быть” - отсюда и понятие “со-творец” (Sub-creator). Отсюда можно сделать простой вывод - Толкин никогда не задумывал вписать себя в историю “изнутри”.

Бомбадил - Вала

   Эта теория значительно стройнее предыдущих. Однако, сильные стороны в ней заметно подавлены слабыми. Том не подпадает под определение того, кто нам известен под словом “Вала”. Все Валар перечислены в Сильмариллионе; единственная пара, отдалённо соотносимая с Томом и его супругой - Ауле и Йаванна, бог-кузнец и богиня-природа. Несмотря на некоторое сходство женской половины, их мужья едва ли похожи.

   Одна из сильный сторон теории в попытке объяснить, как Том избегает влияния Кольца. Если бы он был величайшим кузнецом, то и земные металлы ему могли подчиняться; впрочем, золото - металл Мелькора, а не Ауле. Ещё один аргумент состоит в том, что происхождение от Валар объясняет Безотцовство и титул Древнейшего - но на том аргументы и кончаются.

   Слабостей же у теории больше, чем я мог бы описать. Том слишком малое знает о мире вокруг, чтобы быть одним из величайших Вала. Не оправдывает она и то, как Том относится к Кольцу - с пренебрежением и без интереса. Ауле наверняка бы понял, что держит в руках чудовищное творение собственного ученика. Гендальф же подчёркивает, что стоит только отдать Кольцо Бомбадилу - и тут забудет его и выбросит прочь. К тому же, он не мог быть тем, кто “пришёл в мир до Тёмного Владыки”; Мелькор первым из Валар спустился в Арду, и до него тут не было никого из живущих. Вызывают вопросы и отношения Тома со Старым лесом - они идут в полный разрез с тем, что описано в Сильмариллионе. Ауле не заботят леса; для него они - лишь расходный материал людей и гномов. Том же близок с Лесом, он о нём заботится и ведёт с ним пускай и странную, подчас даже опасную, но дружбу.

   Наконец, на Совете Элронда звучит однозначный вывод - Том не сумеет противостоять Саурону, с Кольцом или без. Гендальф, будучи майа, способен победить Саурона, если сам завладеет Кольцом; в том же состоит стратегия Сарумана. Так неужели Валар не сумеет, овладев Кольцом, сделать то, что под силу Майар? И сам Толкин пишет, что единственное спасение Бомбадила - победа Запада над Сауроном. “Ничего не останется для Бомбадила в мире Саурона”, заключает он. Валар покинули Средиземье, и не вмешиваются в ход вещей; они в безопасности в Валиноре. Но Том в совершенно ином положении.

   Для тех же, кого предыдущие слова не убедили, могу добавить: в Утраченных сказаниях именно Ауле выбирает Сарумана для миссии в Средиземье. Выходит, он не только остаётся в Валиноре, но и полностью осознаёт угрозу Кольца, созданную его учеником. Он выбирает лучшего из своей свиты - того, кто прекрасно знает природу Колец; и, как это обычно случается, тот заходит слишком далеко. “Если долго смотреть в бездну, бездна начинает смотреть в тебя”; сражаясь с драконами, Саруман сам стал драконом. Едва ли его учитель может после такого заявиться в образе экстравагантного лесного духа, и проявлять совершенное безразличие к Кольцу.

Том - майа

   Эта теория куда как сильнее, но имеет существенные просчёты. Для майар, живших в Средиземье, Том слишком силён. Гендальф часто сталкивался с созданиями, подобными умертвиям, но никогда не производил того эффекта, что имеет один только голос Бомбадила. Гендальф и Саруман творят заклинания, Бомбадил - просто поёт; он песней изгоняет демона не только со своего пути, но и вовсе прерывает его посмертное существование. Гендальф же нуждается в мече и посохе, чтобы убивать обыкновенных орков. Впрочем, это нельзя считать серьёзным просчётом теории; в конце-концов, мы немногое знаем о Мелиан, и десятках безымянных майар, что обитали в Средиземье в разное время.

   Теория трещит по швам, когда речь заходит об отношениях Тома с Кольцом. Том надевает Кольцо, и ничего не случается; его не привлекает идея владеть им, ведь для него Кольцо - пустяк, недостойный внимания. Гендальф, Саруман и даже Саурон вынуждены бороться с Кольцом. Первые противятся его воле чтобы овладеть артефактом либо отвергнуть его; Саурон же прилагает усилия, чтобы удержать власть над своим творением. Толкин пишет, что “Кольцо властно надо всеми, даже над Волшебниками либо Посланниками; и кроме них - над всеми в этой части Вселенной”. Будь Том майа, он бы не сумел избежать этой власти. И, как и в случае с предыдущей теорией, Том проявляет чудовищную для майа неосведомлённость. Даже сумев избежать влияния Кольца, он не мог не почувствовать его природу.

   Наконец, нам мешает и возраст Тома. “Том был здесь до рек и лесов; Том помнит первый дождь и первый жёлудь. Он бродил здесь до Большого народа, и видел приход Малого. Он был здесь... когда эльфы пошли на запад, Том уже был здесь, прежде, чем моря приняли свой облик. Он знает тьму, что была до звёзд, и в которой не было страха - то было прежде, чем Тёмный Владыка пришёл Извне”. Как уже было сказано, Моргот первым явился в мир; лишь потом прибыли Валар, а Майар последовали за ними. В “Измене Айзенгарда” есть фраза Гендальфа, посвящённая Бомбадилу - “Он много старше меня, и наши пути различны”. Выходит, что для Толкина майа Гендальф и некто Бомбадил - существа разного порядка. И даже если допустить, что Бомбадил был первым из майар, а под “приходом” понимать настоящее рождение айнур, то теория всё равно гибнет. Дело в том, что валар первыми были созданы в разуме Илуватара, и лишь затем - майар.

Бомбадил - природный дух

   Прежде эта теория казалась мне лучшей из трёх; впрочем, даже не доходя до темы следующего “выпуска”, мне есть за что её отвергнуть. Многие даже не станут рассматривать теорию всерьёз; образ природных духов существует лишь в черновиках и малой прозе Толкина, в стихах и фольклоре хоббитов. Однако, даже находясь лишь там - они уже часть мира, и Толкин долго пытался привнести их в общую картину, а значит - ему было важно существование неких духов в Арде.

   Вкратце, эта теория относит Тома к одному из двух духов - духу леса и духу самой Арды. Таким образом, вторая версия делает его антропоморфным воплощением самого мира. Сторонники теории отсылают к словам Толкина о том, что “Том - (исчезающий) дух деревень Оксфорда и Бэркшира”. Увы, это лишь пример вырванной из контекста цитаты. Речь идёт о стихе 1934 года - тогда Властелин Колец ещё даже не был начат, Силльмарион имел совершенно иной облик, нолдор звались гномами, а Том являлся лишь аллегорией английской деревни. Войдя во Властелин Колец, Том изменился; взявшись за роман, Толкин уже не применял к Тому слово “дух”.

   Будучи лесным духом, Том становится внезапно логичным. Становится понятно, почему он слабеет за пределами леса - но почему же ему удаётся совладать с умертвиями, вдали от леса, да ещё и так эффектно? В Курганных холмах мы понимаем, что его владение не ограничивается Лесом, но лишь центрируется на нём. Как простой дух леса способен победить могущественных духов, поселившихся в тела древних королей? И если он - дух всей Арды, то почему власть его так коротка, и почему он “не видит дел на Востоке”? Или Мордор - не такая же часть Арды, как Шир? И едва ли дух леса мог видеть мир до первого жёлудя и дождя; И, что куда важнее - до рек и лесов. При этом Лес - злобный и коварный, в противовес вечно радостному Бомбадилу. Том сражается с Лесом (вернее, его частью), и предпочитает общение с людьми, а не кряхтение старых деревьев. Чтобы призвать Тома, нужно обратиться не только к лесу, но также к огню, солнцу и луне; выходит, оставаясь в Лесу, Том связывает себя со всей Вселенной. Он, скорее, не лес и не земля, но нечто большее, обширное.

   Сторонники теории говорят, что как дух природы, Бомбадил свободен от Кольца, так как не имеет фэа-души. Но так ли это? Три Кольца были созданы, чтобы исправить тот вред, который Мелькор нанёс природе. Каждое из Трёх Колец контролировало свою природную стихию: Лотлориэн был сохранён прекрасным благодаря кольцу Галадриэль; кольцо Элронда призвало воды реки на помощь Фродо; и Гендальф сражался с огненным демоном в Мории наравне, потому что имел кольцо огня. Единое же было сильнее прочих, и обладало способностями каждого. Следовательно, и природа не могла остаться ему неподвластной. Именно поэтому, когда Кольцо гибнет, сотрясаются горы Мордора - Саурон создал их так же, как Галадриэль создавала красоту Лориэна.

   Иные скажут, что будучи духом, Бомбадил был чист и отрешён от всего земного. Пускай он и был таким, но такими не были духи: “Чтобы обрести власть над Ардой, Моргот выпустил свою суть в самую плоть Земли - потому что так всё, что жило на Земле, будь то животное, растение или дух, могло быть искажено” - так Толкин пишет в”Кольце Моргота”. Мелькор воплотил себя в физическом мире навсегда, без права отказаться от тела. Так он стал частью физического мира, и всё вокруг с тех пор несёт искажение. Духи - не исключение; Том не может принадлежать к ним, так как совершенно свободен от зла (либо стоит над ним).

   Будучи духом леса, Том не мог прийти в мир до Моргота. Лишь как дух самой Арды он мог существовать до прихода Мелькора. Однако, вернёмся к словам Глорфинделя - “В конце, когда всё падёт, падёт и Бомбадил - Последним, как Первым он пришёл. А затем опустится Ночь”. Саурон стремился покорить мир, но не уничтожить его; почему же тогда Бомбадил должен исчезнуть, если он - дух самой Земли? Одержи Саурон победу, Земля бы продолжила существовать, пускай и в куда более жутком виде. 

   Бомбадил не Бог, не Айнур и не дух. Он - нечто совершенно иное, выходящее за рамки физического мира. А потому, вопрос остаётся открытым - кто такой Том Бомбадил?

   И через неделю я постараюсь дать ответ.

Война Кольца и Вторая Мировая

"Настоящая война [Вторая Мировая] не повлияла ни на ход, ни на завершение войны легендарной. Если бы недавние события вдохновили или повлияли на развитие легенды, то Кольцо бы оказалось захвачено силой и использовано против Саурона. Он не был бы уничтожен, а порабощён, а Барад-дур избежал бы разрушения, и был оккупирован. Саруман, не сумев завладеть Кольцом, обманом и хитростью бы нашёл со временем на землях Мордора недостающие частицы к своему знанию о природе Колец, и создал бы собственное Великое Кольцо, бросив другим вызов за власть над Средиземьем. В этой войне обе стороны были бы враждебны к хоббитам, и те не пережили бы её даже в положении рабов."

-Дж.Р.Р.Толкин, Предисловие ко второму изданию LotR.

Очередная подборка вопросов к вашим услугам. Очередная, да не такая: вопросов нынче как бы два, а на самом деле пять (все - конкурсные!). Тема, освящённая в них, долго не давала покоя, а ответы давались с трудом. Оттого повествование вышло несколько... непривычным. Однако, если многие вопросы похожи, отчего их объединение неизбежно. В любом случае, мы ждём вопросы, любые и разнообразные.

Список вопросов:

     - Как люди и эльфы поклонялись Валар и Эру?

     - Какой была их религиозная жизнь?

     - Существовало ли в Средиземье духовенство?

     - Какая роль Эру во "Властелине Колец"?

     - Приносило ли служение Эру свои плоды?

Как эльфы и люди почитали и поклонялись Валар и Эру, и поклонялись ли?
Какой была религиозная жизнь эльфов и Нуменорцев?

Существовало ли в Средиземье духовенство (в Гондоре, Шире, ранее в Арноре)? И если да, то какое влияние оно имело? Можно ли его сопоставить с влиянием церкви в Средневековье? 

   Многие упрекали Толкина в том, что религия как таковая в его мире отсутствует. Несмотря на наличие развитых государств, сравнимых с античными и даже средневековыми, в Средиземье будто бы вовсе нет института церкви. Смею заверить, что это правда лишь отчасти. Во-первых, Толкин очень не любил аллегории, а потому, будучи христианином, писавшим христианскую по своей сути историю, он всеми силами избегал прямых аналогий. Несмотря на то, что его работы существуют в контексте христианской западной традиции, для человека несведущего лишь немногие связи с христианством покажутся очевидными. Пожалуй, самый явный пример - отношения Эру и Мелькора, Бога и Дьявола, а также ангельская природа айнур. Эльфы и многие люди верили в них; но почему из этого не возникло религии?

   Я склонен считать, что религия возникает в тот момент, когда чудеса становятся связаны с милостью высших сил. Первобытный человек сперва был лишь наблюдателем: гроза, буря, морской шторм - всякая стихия, казавшаяся нашим предком чем-то живым, была неподвластна людям. Это - особенности первобытного мышления. Анимизм становится религией в тот момент, когда человек начинает подкупать “богов”, пытается выстроить с ними взаимовыгодные отношения. Бог получает от человека подношения, а в ответ человек ожидает божественной помощи. Вокруг этих отношений выстраивается особая система ритуалов и обрядности, а особая категория населения - жрецы - принимают роль посредников и переводчиков с божьего на людское.

   Со временем эти отношения усложняются. Многочисленные мифы, легенды и предания, соединяясь, породили на свет бесчисленное множество религий, культов и сект. Каждая - о чём то своём. Истины индуизма по-настоящему понятны лишь индуисту, а истины ислама - лишь мусульманину. Наивная вера последних десятилетий в то, что “все религии - одно”, разбилась вдребезги об американские небоскрёбы, пролилась кровью в Мьянме, на Кавказе и Ближнем Востоке. У каждой религии не только свой особый ответ, но и собственный вопрос. Пока для христианина главное - Спасение, т.е. преодоление греховной природы человека, иные религии ставят перед собой совершенно другие задачи. Ислам - это (в переводе) “подчинение”, т.е. вверение себя единственному богу, для чего требуется преодолеть гордыню (потому мусульмане преклоняют колени). Конфуцианство борется с хаосом человеческой души, и стремится организовать человека нравственного, ведомого приличием. Буддизм - попытка вырваться из иллюзии, которой является мир и всё в нём, и посредством Просвещения обрести доступ в Нирвану. Всё множество религий дробится на немыслимое количество ветвей, и каждая из них привносит новые акценты.

   Но Толкин - именно христианин. Те культуры, что он предпочитал описывать - люди запада, хоббиты - он описывал как своеобразный абсолют Европы и христианства. Дунэдайн - народ королей, величайшая из людских рас - этот образ восходит к Артуру и Карлу Великому; хоббиты - всё лучшее, что Толкин видел в старой, сельской Англии - христианской, пасторальной утопии. Это - симулякр, но именно симулякром живёт христианство. В основе христианского учения - иудейское предание о Райских садах, об идеальных людях, которые потеряли свою чистоту и были изгнаны из Эдема. Тоска по Эдему - один из сильнейших двигателей европейской мысли. Попытка построить (т.е. воссоздать) Царство Божие на земле - это и крестовые походы, и всемогущество средневековой Церкви, и даже дальнейшие авантюры коммунизма и нацизма. Образ недостижимого идеала, который существовал когда-то , но был утрачен, всегда был неотъемлемой частью европейской цивилизации. Одни воспевали древнее бесклассовое общество, другие - вымышленный арийский идеал, третьи (и поныне) романтизируют греческую демократию, пытаясь построить идеальную Европу без конфликтов. Все они гоняются за иллюзией, в бесконечной христианской тоске по Эдему. Разница лишь в том, как поступать с этой тоской: либо, подобно Заратустре, отвергнуть её и создать нового человека, свободного от сентиментальностей (к чему стремились марксисты и нацисты), либо искать примирения с ней, и в конечном итоге в ней раствориться.

   "Властелин Колец" и Легендариум в целом - это пример такой тоски. Более того, я считаю, что в двадцатом веке это один из ярчайших её примеров. Это то, чего на мой вкус недостаёт последующему фентези (и современной литературе в целом) - то, чем славятся Гюго, Хемингуэй, Достоевский и Маркес, Пруст и Сервантес, Гёте. Когда вы берёте в руки романы Толкина, то вы держите не простую фантастику, а многовековую европейскую традицию, воспетую на закате Европы. Когда вы читаете Толкина, вам предстаёт не выдумка единственного человека, а закономерный итог всего, что было прежде. Чувство тоски - сильнейшее, что я испытываю при прочтении.

   Почему это так важно для озаглавленного вопроса? Мир, воспетый Толкином, стоит на грани между “Золотыми временами” (т.е. тем самым идеалом Эдема) и последующим упадком человечества, что в окончательном своём виде приведёт к Ноеву потопу. Миру до Четвёртой эпохи (вернее, той его части, что заселена эльфами и эдайн) нет нужды в религии и храмах. Вместо привычных нам церковных отношений, эльфы и дунэдайн строят своё общение с Богом согласно христианскому же идеалу: на личном, интимном уровне. Эта традиция восходит к европейскому язычеству и учениям Платона и Аристотеля, и из неё следует, что боги не нуждаются в храмах, поскольку они повсюду и в нас самих (хотя всё равно есть места, где их присутствие особо ощутимо). Особенно справедливо это по отношению к бессмертным эльфам - они воочию видели валар, а потому не нуждаются в подтверждении веры. Илуватара они ощущают сиюминутно, не в часовнях и храмах, а в собственном сердце. Звучит наивно? Но и эльфы - не люди. Они не строили культовых сооружений, но всякое место, где они поселились, становилось своеобразным средоточием божественной благодати - Имладрис, Лориэн, Линдон… Люди, особенно эдайн, многое узнали от эльфов, и для них именно эльфы стали божественным присутствием. Наверное, даже убеждённый атеист, встретив творящего чудеса Иисуса, уверовал бы в его Отца. Увидев же эльфа, эдайн уверовали в валар.

   Эльфы и дунэдайн (в меньшей степени гномы; те больше чтили предков и своего личного создателя Аулэ) почитали валар и Эру, но им не требовалось для этого ничего, кроме веры. Это было обыкновенное убеждение традиционалиста в том, что мир устроен по чьему-то усмотрению, и у всего есть своя причина; но на повседневную жизнь оно не влияло. Мы неплохо себе представляем устройство Вселенной и законы Природы, но не делаем из этого культа (надеюсь, что не делаем). Точно так же и эльфы с дунэдайн, зная о валар и Эру, воспринимали их как элементы мироустройства, признавали их роль в нём, как мы признаём роль Солнца. Но поклонения не было и быть не могло. Религия, как я уже сказал, возникает из необходимости. Какая необходимость могла быть у них? Они не выпрашивали у богов милости, а если это требовалось - они, подобно Эарендилу, отправлялись к богам напрямую, лично. Мир, в котором боги либо их эмиссары (эльфы и майар) тут, рядом, достижимы и осязаемы - это мир, который не нуждается в посредничестве религии.

   Четвёртая эпоха принесёт в этот порядок большие изменения. Уже при сыне Арагорна, царе Эльдарионе, возникают “орочьи культы”, религия “чёрного древа” - естественная реакция на упадок старого мира. Что за мир это? Саурон - враг тысячелетий - изгнан до конца времён, эльфов почти не осталось на свете, исчезают и гномы. Всё то, что прежде свидетельствовало о присутствии на земле небесных сил (хороших и злых), навсегда увядает вместе с лориенскими мэллонами. Потеряв основу веры (а ведь и кровь королей со временем слабеет), Воссоединённое царство столкнётся с той самой тоской по Эдему, по “старым-добрым” временем. Это тоска изменит дунэдайн, и она же погубит их. Да, на протяжении трёх эпох (за редким исключением) эльфы и дунэдайн не строили храмов, потому что не нуждались в них; в Четвёртую лишь религия заполнит той вакуум, что оставят за собой эльфы, энты и майар. Вера в валар выродится в язычество, вера в Эру (который всегда был дальше, чем Владыки мира) и вовсе исчезнет, чтобы вернутся при Аврааме и Моисее.

   Надеюсь, такой пространный ответ не создал ещё больше вопросов. Что касается других культур - о них скажешь немногое. Первые люди утратили право на долгую жизнь, когда воздвигли храм Морготу. В Нуменоре Саурон воздвиг своему учителю величайший из храмов, где ежедневно приносились жертвы: не для того, чтобы стать сильнее самому, а чтобы ослабить людей и их связь с Эру. Силами Саурона по всему миру процветали такие тёмные культы, почитавшие богом Пустоту, Тьму и Моргота. Чёрные нуменорцы, помешанные на чистоте своей крови, в страхе перед смертью и вырождением наверняка уподобились худшему, что было в Египте. Мир всегда был огромен, и если кто-то решится поразмышлять, какой была религия за горами Орокарни на далёком востоке, или на Тёмном континенте, что южнее Юга - все силы воображения к его услугам. То, что не было описано даже намёками, можно расписать как угодно - и всё равно не пострадает канон. Надеюсь.

Какая роль Эру во властелине колец? Или он ушёл в спячку после Нуменора?
Верно ли, что служение Эру несло свои плоды людям, как в психическом, так и материальном плане, а отвернувшиеся люди Тени теряли благодать Его? В чем подробно это выражалось, если это правда и имеет ли смысл тогда мысль, что монотеизм в Арде куда более "действенный" на смертных, чем в реальности? (умалялось со временем - Арагорн последнее золотое время)

   Роль Эру постоянна и неизменна - он Творец мира, создавший айнур, эльфов и людей. Но даже в пределах христианства существует великое множество мнений о том, что стало с Богом после сотворения мира. Некоторые христианские учения, некогда довольно крупные и влиятельные, трактуют оба Завета с допущением, что Бог навсегда покинул мир сразу после его сотворения. Богомилы, например, считали творцом мира Сатанаила, старшего сына Бога, и все несчастья человечества (Потоп и Вавилонское столпотворение) списывали на его злобу, а не на божественное наказание. Великое множество сект и деноминаций по-своему трактует каждый эпизод божественного вмешательства в Ветхом завете; некоторые просто отвергают Ветхий завет как устаревший. Гностики, манихейцы, анабаптисты - любое из множества течений, веруя в Бога, при этом может отрицать, что это именно он говорил с Моисеем, или что именно он разрушил Содом и Гоморру. Такие трактовки возникали в тяжёлые времена, когда верующие (те же богомилы) нуждались в милосердном боге, не способном на ветхозаветную жестокость. Вообще, противоречие между богом Ветхого и богом Нового завета - это извечное “проблемное место” христианской теологии.

   Исходя из этой сложности, мне тяжело трактовать роль Эру в истории Арды. Пожалуй, его непосредственное участие ограничивается лишь несколькими эпизодами. Сперва он создаёт Песнь, из которой возникает мир; затем населяет его своими Детьми, и в защитники им направляет айнур. Именно айнур, а не Илуватар, уничтожили Нуменор; но, разумеется, с его согласия. Почти все случаи “интервенции” - это интервенция валар и их эмиссаров, с оглядкою на волю Творца. Манвэ опасался стать своевольным, подобно Мелькору, а потому советовался с Эру всегда, когда требовалось вмешаться. Пожалуй, общение Манвэ с Эру - главное средство, каким Эру корректировал происходившие события. Вероятно, со временем Манвэ обратится архангелом Михаилом, и продолжит служить роль посредника между Творцом и Творением.

   Единственное, что было под властью лишь Эру - это жизни людей. Человеческая душа - сложна и необъяснима. В то время, как эльфы ближе всего к валар, люди созданы для особой близости с Эру. Эльфы не могут покинуть мир, и после смерти возвращаются в Валинор; души людей навсегда уходят за пределы мира - видимо, они уходят к Илуватару. На протяжении трёх эпох он несколько раз вмешивался в людскую природу - вернее, излечивал её. Первые люди, как следует из предания Аданэль, в начале люди были бессмертны либо жили очень долго. Но они поддались искушению Мелькора, и воздвигли ему храм, где приносились жертвы; потому Эру отвернулся от них, и людской срок стал коротким - даже короче, чем сейчас. Позднее, в дружбе с эльфами, люди отвоевали себе милость Илуватара. Валар подарили эдайн Нуменор, а Эру - вернул им часть того срока, что им когда-то принадлежал.

   Так что, отвечая на второй вопрос - быть в милости Илуватара действительно выгодно, но лишь отчасти. Эру не способен сделать главного - избавить людей от Первогреха. В христианской мифологии проступок Адама и Евы, поверивших Змею, навсегда испортил человека: даже спустя многие поколения, как бы не стремились мы к добру, в нас обитает и зло. Мифология Толкина совершенно такая же: за то, что первые люди (все до единого!) поклонились Морготу, мы навсегда ему подвластны. Илуватар может лишь единоразово вернуть нам часть утраченного - так, он продлевает срок Элроса, первого короля Нуменора, и Арагорна, но со временем род обоих неизбежно угас. Эру даёт людям новые силы, обновляет их; но не меняет. Со временем, данный создателем “заряд” изнутри сжирает искажение, коснувшееся всего в этом мире.

   С другой стороны, всё не так печально. Эльфы страдают от Искажения куда больше, потому что они тесно связаны с Ардой. Люди, чьи души покидают пределы мира, навсегда становятся свободны. Им не приходится вечность страдать, наблюдая за упадком мира, и они не слабеют вместе с ним, но только крепнут. Именно поэтому смерть - это дар: совершенная, недоступная эльфам свобода жить, как вздумается, и навсегда умереть.

   Таким образом, Эру не даёт ничего нового, но лишь возвращает часть былой благодати (Золотого века, Эдема) тем, кто искупил древнюю вину людей. Если верить Ветхому завету, патриархи иудаизма тоже жили многие века; но по логике мифа, именно столько и должен жить человек. Эру лишь отдаёт избранным то, чем мы все когда-то обладали.

   Что до зримого вмешательство Эру - он полностью полагается на своих валар, и именно они - настоящие боги Арды, предтеча греческого и скандинавского пантеонов. Эру - это божественная искра, создавшая мир, и божественная воля, стоящая за происходящим. Опять же, мы имеем дело не с прямой аналогией бога у христиан, но с его идеалом; во многом, Эру - это Логос либо Маамар, творческое начало, “Слово” и “Мысль”. Толкин был убеждённым католиком, но, не желая быть слишком очевидным, он выписал практически гностический образ Бога.

   Остаётся лишь добавить, что в уже упомянутом предании Аданель, где речь идёт о судьбе и природе человека, есть след удивительного поверья: эдайн Первой эпохи считали, что однажды Илуватар придёт на землю в теле человека, чтобы помочь людям, лишённым поддержки эльфов и валар. Толкин перекидывает мостик с Легендариума на Новый завет, но не на Ветхий; следовательно, всё, что вы можете сказать о роли и поведении христианского Господа, можно отнести и к Илуватару.

P.S. Из-за специфики выпуска - сложной, но необходимой к раскрытию темы (которую я всё ещё не считаю раскрытой), голосование принимает специфический окрас. Как по мне, каждый из этих вопросов заслуживает награды, поскольку даёт крепко призадуматься. А потому, лишь дам малый совет - голосуйте не за тот, на который был дан больший ответ (я просто не мог уделить всем равное время), а за тот, что рождает особые раздумья именно у вас.

The Hobbit illustrations by Tove Jansson

Хм..

Вторая подборка ответов на вопросы.

Напоминаем, что присылать их можно через специальную форму.

В дальнейшем планируем выпускать новые подборки по субботам.

Список вопросов:

     - Как правильно - орки или гоблины?

     - Есть ли простые люди у Толкина, и сколько они живут?

     - Сколько лет было Беорну в 2941 году?

     - Гимли - последний гном?

     - Что делал Торин во время действия Властелина колец?

Как всё же правильно и канонiчно - орки или гоблины?

   Термин “гоблин” повсеместно используется лишь в Хоббите; во Властелине Колец для обозначения тех же существ используется слово “орк”, а “гоблин” применяется в качестве синонима. Однако, несмотря на прямые указания к родственности этих понятий, до сих пор популярно заблуждение о том, что орки и гоблины Легендариума - две различные расы, или во всяком случае разные ветви одного вида.

   “Гоблин” - это английское слово, обозначающее зловредных, человекоподобных существ европейского фольклора, что жили в пещерах и не терпели солнечный свет. В свою очередь “орк” - слово староанглийское/англо-саксонское, переводимое как “демон”, и обозначающее всякого рода злых духов.
   Хоббит изначально был сказкой, не связанной с событиями Легендариума, и потому не странно, что для неё Толкин использовал знакомых всем англичанам с детства фольклорных гоблинов. Властелин Колец же - героический эпос, связанный к тому же с уже возникавшими легендами Сильмариллиона. “Орк” был взят им из эпической англо-саксонской литературы, в первую очередь из-за созвучия уже существующим языкам эльфов (“орч” на синдарине, “орко” на квенья). К тому же, англо-саксонский изображал язык рохиррим, что также изящно вплело слово “орк” в происходящее.
   Однако, Толкин не стал менять “гоблинов” на “орков”, когда осознал, что Хоббит является частью большой истории. Во многом, ему хотелось сохранить сказочное, понятное детям слово. В результате, гоблины стали лишь хоббичьим вариантом орков, а, например, хобгоблины - заменены в большой истории на урук-хай.

Где обычные люди у Толкина? Вроде Дунэдайн (что даже переводится как “Люди с запада”) или Нуменорцы должны быть людьми, но тут же говорится об их долголетии: 80 лет - не старость, а зрелость. Также Боромир и Арагорн видели пророческие сны.

   Смертность считается даром Создателя людям. Однако, срок жизни может сильно варьироваться, как для отдельных людей, так и для целых народов. Первые люди, хилдор, проживали в среднем 100 человеческих лет (“человеческий век”). Когда произошло разделение на племена и народы, меняться стали не только языки и традиции, но и отношение к смерти. Три дома эдайн, западная ветвь людей, стали друзьями эльфов, и под их влиянием начали легче воспринимать необходимость ухода из жизни. В конце Первой эпохи, в награду за стойкость и жертвы, понесённые эдайн в войне с Морготом, они были награждены островом Эленна, а их срок жизни возрос в три-четыре раза. Род Элроса, короли основанного на острове Нуменора, могли прожить четыре века; простые нуменорцы, в зависимости от количества у них благородной крови, жили в половину королевского срока, или почти достигали его.
   Однако, с началом упадка Нуменора, созданием колониальной империи, и возросшим страхом перед смертью, срок жизни нуменорцев уменьшался. К тому же, они начали смешение с оставшимися в Средиземье народами, которые в своём страхе перед смертью даже начинали поклоняться ей (харадрим, восточане). После гибели Нуменора, его наследники в Гондоре и Арноре ещё сохраняли часть былого срока, но вынужденные браки с другими народами (из-за малочисленности дунэдайн), а также общий упадок королевств, привели к тому, что в конце Третьей эпохи лишь немногие дунэдайн преодолевали столетний рубеж.
   Те же народы, что остались в Средиземье после Первой эпохи, имели близкий современному срок жизни - около 80 лет. Таковы были жители Рохана, Бри, восточане Руна и южане Харада. И хотя с возвращением короля Арагорна Элессара наступил новый расцвет для дунэдайн, лишь он один сумел прожить срок, близкий нуменорскому.
   Что же касаемо дара прорицания - это была особенность, время от времени проявлявшая себя у многих благородных нуменорцев/дунэдайн, распространённая среди эльфов, но встречающаяся также у хоббитов и простых людей. Лишь немногие люди обладали развитым даром к ясновидение, а у других он появлялся лишь в час особой нужды или опасности. Порой матери давали своим детям имена, связанные с их дальнейшей судьбой, но постоянная возможность предвидеть была доступна лишь единицам.

Сколько лет Беорну (на 2941 год Т. Э.)?

   Этот вопрос, во многом, дополняет предыдущий. Хоть история беорнингов и покрыта пеленой таинственности, но происходят они от Трёх домов эдайн (так же как рохиррим, бардинги и лесовики). Точный возраст самого Беорна нам неизвестен, но в среднем люди его народа жили немногим больше других северян (80-100 лет). Мы можем лишь спекулировать о том, в каком возрасте находился Беорн на момент Похода к Эребору - но так как ему ещё предстояло зачать сына Гримбеорна, он, видимо, не был стариком.

Гимли - последний гном?

   Несмотря на то, что к концу Третьей эпохи гномы был куда малочисленней, чем в Древние дни, они всё ещё оставались значимым и могучим народом. Гимли не просто не был последним гномом - он основал новое государство для своих сородичей, став первым владыкой Агларонда в начале Четвёртой эпохи. В то же время длиннобороды отвоевали у орков Морию, и король Дурин VII правил в Казад-дум ещё несколько веков.
   Мы не знаем точно, когда гномы исчезли. Со временем их становилось всё меньше, они забрасывали свои шахты и туннели, покидали великие чертоги и становились мифом. Если брать в расчёт то, что Легендариум - древняя история Земли, то можно лишь предполагать, что спустя много веков после завершения Четвёртой эпохи, последние гномы ещё оставались в Европе, а их деяния стали основой для легенд и сказок.

Что делал Торин во времена действия Властелина колец?

   Если речь про Торина Дубощита - лежал. В обнимку с Аркенстоном. Мёртвый.

   Однако, во время Войны Кольца, сын Даина II, кузена Торина, и тёзка последнего, стал королём Эребора под именем Торин III Камнешлем. Его отец погиб во время осады Эребора, защищая тело Бранда, короля Дэйла. Торин возглавил осаждённых, и принёс союзным войскам победу над восточанами.