Ты знаешь, кого они разбудили во мраке метрополитена... тьму и огонь. / Балрог (Валараукар) :: Майар :: Арда other :: Айнур :: Арда (Arda) :: метро :: фэндомы
докопались (во всех смыслах) до Балрога. не заметив - растёрли его проходческим щитом в мелкую дрисню. начальник смены выебал за оплавленные шарошки и напайки.
Наверное, его нужно кормить чем-то. И если поливать водой слишком сильно, оп переохладится и необратимо остынет. В общем, нужны несколько барлогов для серии экспериментов
докопались (во всех смыслах) до Балрога. не заметив - растёрли его проходческим щитом в мелкую дрисню. начальник смены выебал за оплавленные шарошки и напайки.
печаль, я пару раз перечитывал эту эпопею, сколько было издано. На второй раз мне кажется намного глубже понял, многое при первом прочтении ускользнуло.
Я коротенечко рецензию прочел - написали что больше половины линий просто выкинули, Шончан полностью к нихуя свели и многое еще... обидно. А Мир снов сыграл?
Ещё лет 10 назад, Шончан там надёжно закрепились и в видениях будущего так и вообще устроили всем eine Nation ein Volk, мир снов порешал в самый последний момент
как быстро жизнь летит... Мне помнится я лет 5 назад хотел книгу последнюю купить - не было издано. На сайте Белоплащников кусок фанатского перевода был, но я хотел докупить бумажные - чтобы уж целая полная полка была))
Азбука потихоньку переиздаёт Колесо Времени в новом оформлении и с исправленной редактурой, и на данный момент вышли все книги до Сердца Зимы включительно. Последние три завершающих книги Сандерсона тоже обещали выпустить.
у меня до Сердца Зимы есть, уже в 3 изданиях, но в основном в 1-м издании, где каждая книга на 2-3 тома делилась. Ну и так как я перволюб - мне оно больше всего и нравится.
А что за исправленная редактура? имена и топонимы перехерачили опять? Забыл уже, но дико подгорало когда в какой-то момент толи в географии, толи в названии племён другая транскрипция появилась... вот накуя так делать? есть же доступ к предыдущему изданию - оставь и не трогай, даже если предыдущее издание ошиблось...
Они захватили станцию и второй перегон. Мы забаррикадировались в технических помещениях, но долго нам их не сдержать. Тоннель содрогается. Барабаны... барабаны бьют в глубине. Нам не выбраться. Тьма движется во мраке недостроенных шахт вентиляции . Нам не спастись. Они близко...
Далеко их сразу не увели — горные мастера раза два выходили за дверь, пытаясь уточнить у начальства, куда именно следует отправить проштрафившихся.
— В самый низ... — ворчал один из них. — Хочешь угробить — сразу скажи, а не так, чтобы вожжа тебе под хвост попала, а отвечать — нам...
— А что там? — спросил его все еще хорохорящийся Якубович.
— Там лет десять назад рыли, серебро, говорят, из руды шибко хорошее пошло... да не про нас, видно. Чуть лихо подгорное не разбудили. Вовремя целые убрались.
— Обвалы, что ли? — переспросил Артамон Муравьев. На руднике ему было нелегко, но настолько по-другому, чем на поверхности, что от свалившейся на него судьбы как-то отвлекало.
— Да нет, вроде крепко пока стоит, — ответил мастер, — хотя давно не ходил никто... От жара ушли, пожалуй. Да земля тогда тряслась много. И от лиха. Про него много болтать не след, а увидишь — не попутаешь!
...
Старик своим новым назначением был, похоже, ничуть не опечален, он бодро кивнул новым спутникам:
— Ну что, ребята? Послали нас пониже? Значит, пониже пойдем... А потом и повыше выйдем, это непременно!
Пока спускались поочередно по лестнице, они с Волконским оказались последними — так, когда князь подавал ему руку внизу, и завязался разговор.
— Тебя, слышал, Серым зовут — Сергей, что ли будешь? Я вот тоже Сергей, — пояснил он спутнику.
— Да меня по-разному зовут... Куда зовут, туда хожу, а куда не зовут — и не пойду. Я еще в детстве молитву узнал, старца Николая, святой был человек, да характеру шебутного, вот все и повторял: "Не суй мене, Господи, куда мене не просят!"
— Это ты к чему сказал? — спросил, обернувшись, Волконский. Почему-то вдруг показалось, что знает этот человек, хоть и говорит по-простому, про тайные общества и на них намекает — мол, не надо было браться!
— Да к тому, что позвали меня с вами — вот и пошел, сам не навязывался... Ты не кипятись, генерал, пробьемся. выберемся... или начальник охолонет маленько да передумает... хотя на то надежды мало. А все же есть.
— Зоркий ты, дед! Генерала в такой тьме признал. Как только ухитрился — и мундир мой погорел, и ордена с ним, да и шпаги больше нет — а была бы, так только поломанная: их у всех нас над головой сломали...
— Так ведь верно угадал? Ну вот... А шпаги эти — дело наживное: сегодня поломанная, завтра починят да обратно отдадут...
...
Короткая волна земной дрожи проходила еще раза два — а ждать возвращения товарищей было еще рано. И звуки, теперь посторонних звуков от горы — каких-то скрипов, было определенно больше. Но просто стоять посреди зала было как-то глупо. Артамон, взял принесенную кирку и как-то неуверенно сказал : «Пойду, проверю», — и двинулся к коридору, где работал до того с Якубовичем.
Вернулся он скоро (и неся оставленный фонарь) и проговорил как-то в сторону:
— Странное дело, так как будто жарче стало...
Вместо ответа скрип послышался уже совсем рядом и громче — словно совсем близко пошла трещина по каменной плите, — и Серый решительно скомандовал:
— А ну, к лестнице, ребята.
А на попытки забрать с собой то, что лежало вокруг, почти крикнул:
— Бросьте, ноги уносим!
Сам он шел последним, и Волконский, несмотря на то, что страх снова стал ярким и отчетливым, держался шага на два впереди него. Нужно было пройти до лестницы два поворота, и сначала — мимо еще одного коридора, где работали Эжен и Давыдов. Оттуда дохнула совсем явная волна жара и снова раздался близкий скрип, Серый обернулся и решительно отдал приказ:
— А ну бегом к лестнице. Быстро!
Волконский замешкался на секунду, увидел, что замешкался и тот, хотел дернуть его за руку... Стена рядом с выходом из коридора разошлась трещинами, в них выглянуло пламя...
— А ну-ка погоди, — похоже, сам себе сказал Серый и бежать раздумал. Как его бросишь тут?
….пламя и трещины сложились в черты лица. Узнаваемые, хоть видеть эту мерзость Волконскому в жизни не приходилось. Но на Маросейке, на западной стене храма... — текли какие-то вязки и совершенно неуместные мысли.
Он вдруг понял, что орет во весь голос: «Что за черт?!» — не ругаясь, а называя, — а к лицу из трещин прибавлялась фигура, сжимавшая в руке... кнут что ли?
Старик тоже смотрел, как зачарованный. Может, успеется еще — сдернуть и увести его. Волконский тронул его за плечо (рука двигалась с усилием, как в воде).
Тот обернулся, быстро обнял князя за плечи... Как-то чуть ли не ласково выдохнул ему:
— Беги, дурак! — и со всей силы толкнул князя прочь от себя, к повороту коридора.
Отличный комментарий!