Темно. Я пытаюсь вспомнить, что со мной было.
Пытаюсь вспомнить, кто я.
Голлум.
Это мое имя?
Но тут же в памяти встает другое. И, едва возникнув, исчезает. Потому что она не дает мне вспомнить. Прелесть не дает мне вспомнить.
Я лежу в темноте, в грязном подземелье. Сюда меня притащили орки. Они долго пытали меня, чтобы я сказал Ему, где находится моя Прелесть. И я сказал. Потому что было очень страшно. Он смотрел на меня своим Багровым Оком и задавал вопросы.
И я не мог не отвечать.
Я лежу здесь уже долго. И боюсь, что снова придут орки. И будут колоть меня своими мечами. Поэтому кое-как я собираюсь с силами и ползу. Нужно убежать отсюда.
Я ползу уже долго. И тогда из темноты появляются глаза. Восемь пар глаз.
- Кто ты? - спрашивает меня это существо.
Это паучиха. Очень большая паучиха.
- Голлум, - говорю я.
- У тебя есть еще имя? - спрашивает она.
- Да. Да...
Я не могу вспомнить другого своего имени. Но как же страшно смотреть на нее.
- Смеагорл, - произносят мои губы.
- Тебе не нужно это имя. Ты отдашь его мне?
- Да. Да! Все, что угодно! Только не делай нам плохо!
- Тогда преклонись передо мной, - звучит паучий голос. - Преклонись - и ты расстанешься с последним проблеском Света, с последним угольком надежды, что еще тлеет в тебе.
И я падаю перед ней на колени. И чувствую, как из моей груди вырывают то, что еще оставалось от меня прежнего. То, чего у меня больше никогда не будет.
- Иди! - звучит ее голос. - Иди! Но возвращайся, когда мне понадобится добыча!
И я вернусь. Я знаю, что я вернусь. Потому что теперь я раб этой паучихи, имя которой - Шелоб.
А рабом Прелести я стал уже давно.
Пытаюсь вспомнить, кто я.
Голлум.
Это мое имя?
Но тут же в памяти встает другое. И, едва возникнув, исчезает. Потому что она не дает мне вспомнить. Прелесть не дает мне вспомнить.
Я лежу в темноте, в грязном подземелье. Сюда меня притащили орки. Они долго пытали меня, чтобы я сказал Ему, где находится моя Прелесть. И я сказал. Потому что было очень страшно. Он смотрел на меня своим Багровым Оком и задавал вопросы.
И я не мог не отвечать.
Я лежу здесь уже долго. И боюсь, что снова придут орки. И будут колоть меня своими мечами. Поэтому кое-как я собираюсь с силами и ползу. Нужно убежать отсюда.
Я ползу уже долго. И тогда из темноты появляются глаза. Восемь пар глаз.
- Кто ты? - спрашивает меня это существо.
Это паучиха. Очень большая паучиха.
- Голлум, - говорю я.
- У тебя есть еще имя? - спрашивает она.
- Да. Да...
Я не могу вспомнить другого своего имени. Но как же страшно смотреть на нее.
- Смеагорл, - произносят мои губы.
- Тебе не нужно это имя. Ты отдашь его мне?
- Да. Да! Все, что угодно! Только не делай нам плохо!
- Тогда преклонись передо мной, - звучит паучий голос. - Преклонись - и ты расстанешься с последним проблеском Света, с последним угольком надежды, что еще тлеет в тебе.
И я падаю перед ней на колени. И чувствую, как из моей груди вырывают то, что еще оставалось от меня прежнего. То, чего у меня больше никогда не будет.
- Иди! - звучит ее голос. - Иди! Но возвращайся, когда мне понадобится добыча!
И я вернусь. Я знаю, что я вернусь. Потому что теперь я раб этой паучихи, имя которой - Шелоб.
А рабом Прелести я стал уже давно.
