тотем моргот

Канонопроблемы...

С одного старого-старого форума. Рассуждения и доказательства того, что Саурон разорвал свои связи с Мелькором и не участвовал в Войне Гнева:

1. До середины V в. Первой Эпохи положение Саурона полностью оправдывало его стандартную характеристику Второго агента Тьмы после Мелькора. Песни аданов Белерианда величают Саурона наимогущественнейшим военачальником (Тьмы) после Моргота, в I-III вв. Первой Эпохи Саурону вообще было доверено верховное главнокомандование всеми силами Тьмы (Моргот в это время пребывал на востоке, покинув Ангбанд, и привлекал на свою сторону Людей, однако затем досрочно вернулся в Ангбанд и вновь взял командование на себя), после прорыва Блокады Ангбанда Саурон захватил ключевую позицию ко всему фронту Войны Камней - Минас-Тирит - и был назначен его наместником (457 П.Э.).

2. Однако после поражения, понесенного Сауроном от Хуана, и вызванной этим сдачи Минас-Тирита (ок. 465 П.Э.), ситуация резко меняется. Сам Саурон, пощаженный Хуаном под условием сдачи и разрушения Минас-Тирита, непосредственно с места сражения в облике летучей мыши бежит в Дортонион (Таур-на-Фуин), полностью захваченный им же самим за несколько лет до того. Об этом сообщает множество источников, но только один - Лэ о Лэйтиан - говорит о его планах на будущее: оказывается, при своем бегстве он собирался основать в Дортонионе новую ставку - твердыню более мощную, чем павший Минас-Тирит. С тех пор он и обитал в Дортонионе (Серые Анналы упоминают его там еще ок.490 г.) - но только вот в каком качестве?

3. Все источники создают то однозначное впечатление, что после прихода в Дортонион Саурон полностью выбыл из игры и оставался вне каких бы то ни было военных действий - даже тогда, когда они шли на территории самого Дортониона!Так, ок. 470 г., накануне Нирнаэт, как кратко сообщает Сильмариллион, Мэздрос на некоторое время занял Дортонион, вновь утраченный после Нирнаэт (472 г.). При описании всех этих событий Саурон даже не упоминается, говорится лишь об очищении территории от орков. Между тем, если бы планы Саурона касательно основания новой твердыни и ставки в Дортонионе реализовались, захват Дортониона - то есть непосредственного наместничества Саурона! - эльфами потребовал бы куда более пространного рассказа и совсем иных выражений.

В описаниях самой битвы Нирнаэт Арноэдидад и последующего развития наступления сил Мелькора Саурон не упоминается вовсе.

Под 489 г. Серые Анналы сообщают о боевой деятельности Белега в Дортонионе. Текст упоминает, что в Дортонионе в это время жил Саурон, но Белег и другие герои никак с ним не сталкиваются; речь идет только о борьбе Белега с отрядами орков (аналогично только что описанной ситуации с Мэздросом!). В параллельном описании тех же действий Белега в Неоконченных сказаниях Саурон не упоминается вовсе.

Наконец, в подробных описаниях Войны Гнева Саурон также не упомянут; более того, воинство Валар полностью разгромило Ангбанд и его основные силы, пленив самого Мелькора, но это не помешало Саурону остаться вне указанного разгрома как в смысле военном, так и в смысле политическом (после падения Тангородрима он "принял вид праведника и изъявил покорность Эонве, посланцу Манве, отрекшись от своих злых деяний" - и эти выражения, и сама ситуация были бы совершенно невозможны, если бы Саурон непосредственно участвовал в Войне Гнева и сражениях за Ангбанд). Итак, в период Войны Гнева Саурон по-прежнему оставался в стороне от борьбы!

Как видно из всех этих данных, после сдачи Минас-Тирита Саурон попросту оставил дело Мелькора и выбыл из состава его сил. Он обитает в Дортонионе (на свой страх и риск), но не участвует в боевых действиях, разворачивающихся на территории самого же Дортониона; не участвует он и в двух крупнейших военных потрясениях второй половины V - VI вв.П.Э. - наступлении Мелькора после Нирнаэт и Войне Гнева. Очевидно, именно такое положение "вне игры" и позволило Саурону после падения Мелькора изъявить, как ни в чем ни бывало, покорность посланцам Валар (даже не сдаваясь им!), а тем - принять это изъявление, не требуя предварительной сдачи.

В запаснике уже есть несколько расписанных тем (шлите вопросы!), однако, по недавней подсказке читателя, я решил посвятить несколько страниц канонической картографии, т.е. перечислить и описать те из карт Средиземья и Арды, что были созданы Толкином (любым из двух), либо в создании которых Толкин принимал непосредственное участие. Для наглядности, я отыскал большинство этих карт и приложу их к тексту. Должен, однако, заранее извиниться за их качество - некоторые из этих карт сами по себе столь редки, что найти их в высоком разрешении невозможно или очень трудно. В конце текста, я добавлю несколько дополнительных материалов, которые также должны скрасить картину. Это - своего рода руководство моему читателю, поскольку я расскажу о тех из великого множества карт, которые наиболее достоверны; возможно, я однажды возьмусь и за те, которые по-настоящему... ужасны.

   Современное фэнтези едва ли представишь без картографии: почти любое произведение в жанре, будь то книга, игра или фильм, сопровождает подробная, зачастую стилизованная “под старину” карта. Начиная от соратника Толкина - Клайва Льюиса и его Нарнии, - до многочисленных Фаэрунов, Арканумов, Криннов, Земноморий и иных Весторосов. Именно Толкин задал эту моду (как и многое в жанре); хотя вернее будет сказать, что Толкин действительно стал одним из первых, кто отчаянно нуждался в карте своего мира (прежде был разве что Роберт Говард, автор “Конана-варвара”), в то время как его “последователи” превратили фэнтезийную картографию в очередное клише. Порой складывается впечатление, что вот уже полвека большинство фэнтезийных карт рисует один и тот же человек со слабым воображением - и замечание это относится даже к тем мирам, которые сами по себе прекрасно и глубоко проработаны (серьёзно, вы обращали внимание на примитив прямоугольного Вестероса?).

   По мере развития мифологии, Толкин, ещё в двадцатые годы, создавал черновые наброски карт; но то были скорее схемы, иллюстрирующие его концепцию мира. Так, к числу первых его “карт” принадлежат изображения Арды и окружающих её космических пространств - скорее графическая заметка, нежели полноценный рисунок. Об этом, однако, я бы поговорил отдельно; настоящие же карты возникают в его трудах позднее - в период написания “Хоббита” и “Властелина Колец”. И, незаметно, пускай и временно, пропустив две (три) каноничные карты из первого, я обращусь к более любопытному второму.

   По мере написания “Властелина Колец” - а это долгие ~12 лет! - Толкин создавал схематичные наброски тех регионов, что оказались упомянуты, или которые надлежит упомянуть в дальнейшем. Его “рабочие карты” - прекрасное свидетельство того, как “Властелин Колец” рос и преображался; некоторые из них опубликованы в “Истории Средиземья”. Очертания берегов менялись, исчезали и возникали топонимы: иными словами, мир рос на глазах. Как Толкин позднее сетовал своему издателю, над ним довлел “Сильмариллион” - множество названий, имён и происшествий оказывались тенью, которую основная работа Толкина отбрасывала на всё, чем он занимался в те годы: Толкин признавал, что ему стоило больших трудов “уберечь от “Сильмариллиона”” “Фермера Джайлса из Хэма”. “Хоббит”, который не задумывался как часть Легендариума, уже имел следы мифологии - особенно в том, что касалось эльфов Элронда; “Властелин Колец”, который был начат как сиквел к “Хоббиту”, подвергся этому влиянию настолько сильно, что Толкин уже неразрывно связывал его с “Сильмариллионом”. Так, в пару со своим сиквелом, и “Хоббит” стал частью большой истории.

   К тому времени, Толкин уже имел на руках карту Белерианда, и та оказала огромное влияние на облик позднего Средиземья. Двигаясь по сюжету, он всё чаще сталкивался с упоминаниями о событиях Древних дней, и карта, отображая это, ещё больше “подгонялась” под Белерианд. Толкин был подобен первооткрывателю, по крупицам наносящий на бумагу обнаруженные им земли.

   Когда приблизилось время публикации, Толкина охватила тревога: он боялся, что без сопроводительных карт текст “Властелина Колец” окажется неподъёмным. Он настаивал, в переписке с издателем, что книга нуждается во всяком случае в трёх таких картах: 1)Шира, 2)Гондора и 3)всего Средиземья. Его особенно беспокоил их размер - либо карты должны быть совершенно огромны, либо часть информации придётся опустить. В условиях послевоенной экономии само появление иллюстраций было под вопросов, а их размер вовсе противоречил здравым соображениям.

   В результате, в немалой спешке, три карты были составлены. Все их нарисовал Кристофер, сын Толкина, которого тот в сопутствующей изданию переписке назвал “аккредитованным исследователем хоббичьих знаний”, и трудом которого был восхищён. Однако, возникла проблема с самой подробной из карт (ту, что изображает Рохан, Гондор и Мордор) - Толкин к ужасу своему осознал (до сдачи в печать оставались считанные дни), что допустил немало ошибок, и сам не заметил, как позволил своему сыну составить карту на основе устаревших черновиков. Попросту говоря, приближенная в пять раз карта региона не соответствовала карте Средиземья: горы, реки и береговая линия не походили сами на себя. Сперва Толкин решил вовсе отказаться от карты, но в итоге потратил несколько дней (три из них он почти не спал и не ел), чтобы переделать её в соответствие с текстом. Ещё 24 бессонных часа потребовались Кристоферу на то, чтобы по черновику отца нарисовать окончательный вариант. Карта была сдана в издательство в последнюю минуту: ещё одно доказательство того, что и великие не умеют в дедлайн.

Первая карта “Властелина Колец”

   Не считая многочисленных и небольших набросков, именно композитную карту, опубликованную Кристофером в седьмом томе “Истории Средиземья” (“Измена Айзенгарда”, HoME VII) можно считать первой настоящей картой западного Средиземья конца Третьей эпохи. Это именно композитная, но не самодостаточная карта, поскольку, как вы можете видеть, она составлена из отдельных набросков, которые Толкин объединил, чтобы иметь общую картину, около 1940 года. Её я рассмотрю особенно подробно, поскольку она сильно отличается от того, что вы можете найти в книгах или интернете.

   Любой, кто хоть раз видел карту Средиземья (достаточно взглянуть на шапку фендома) сможет назвать во всяком случае несколько заметных отличий. “Искажённая” береговая линия, “неправильные” горные цепи, смещение некоторых топонимов, появление новых и неправильное написание старых… Примерно так выглядят в глазах опытного толкиниста многие неканоничные карты Средиземья, однако, следует помнить, что она принадлежит ко времени, когда сам роман ещё не был дописан. Несмотря на это, она ценна не только для тех, кто исследует историю написания “Властелина Колец”, но и способно рассказать немало о вещах, которые (как мы теперь знаем благодаря “Истории Средиземья”) задумывались частью истории, но были вырезаны из экономии или нехватки времени.

   Пожалуй, самая заметная деталь этой карты - часть Iа на севере и северо-востоке. На позднейших картах эта местность будет обозначена как Фородвайт либо как Северная пустошь (вероятно, термины синонимичны). Имя этого региона - Фородвайт - на карте отнесено ко всему северо-западу, т.е. предшествует Эриадору. Многие карты игнорируют эту часть света, и лишь на одной Северная пустошь показана полностью, вплоть до Северного Ледовитого океана. Местное население - фородвайт, т.е. северный народ (частица “-двайт” в синдарине обозначает не только территорию, но и этнос) имеют финно-угорские черты, что можно отнести к их дальнейшему родству с современными нам финно-уграми. Регион, показанный столь детально лишь на этой карте, примерно соответствует частям Скандинавии и северной России.

   По координатам H2 и H3, к западу от Линдона, расположены два осколка затонувшего Белерианда - Тол Фуин и Тол Химлинг; дальнейшие карты, кроме одной, их игнорируют. Химлинг - это искажённая форма от Химринг, холма и расположенной на нём крепости Маэдроса; верхушка холма, с расположенными на ней руинами крепости, превратилась в остров.

   Второй такой остров - Тол Фуин, всё что осталось от высокогорного королевства людей Дортонион. После Дагор Браголлах Моргот разрушил королевство, а леса Дортониона стали известны как Таур-ну-Фуин, т.е. “Лес тьмы”, “Мраколесье” - отсюда и название острова. Это - одна из тех “теней” Сильмариллиона, которую Толкин желал сохранить, но которая была потеряна в спешке перед изданием. И если Тол Химлинг позднее появится на одной из карт, то Тол Фуин исчез окончательно. Ещё один остров, отмеченный на иллюстрации - Тол Морвен - упомянут лишь в тексте, и его точнее месторасполажение неизвестно. Тол Морвен - это поднявшийся над океаном холм, где похоронены сыновья Хурина - Турин и Ниэнор, - и его жена Морвен.

   На юге Линдона, в квадрате L5, Толкин поместил Белегост, древний город гномов Первой эпохи. Однако, сделано это по очевидной ошибке - иные работы дают понять, что руины Белегоста и Ногрода расположены в северной половине Голубых гор, но не в южной. Однако, довольно любопытен тот факт, что Толкин посчитал Белегост всё ещё существующим в Третью эпоху.

   В квадрате J7 мы встречаем раннее (о.к. 1940 года) имя Аннуминаса, столицы Арнора - Торфирион. Это имя на нолдорине, т.е. нолдорском диалекте квенья, и Толкин переводит его как Westermanton, т.е. “Поселение западных людей”. Чуть восточнее, в квадрате I9, расположен Форнобель, т.е. “Северный город” - будущий Форност. В квадрате L8 привлекает внимание заметка “остатки Старого леса” и место под названием Андрат (т.е. Долгий подъём) - здесь, в холмистом проходе, разбили свой лагерь назгул. Упоминание Старого леса - след тех далёких времён, когда непрерывный густой лес покрывал почти весь Эриадор.

   Забавная деталь расположена на северо-востоке будущего Эриадора, по координатам J11 - “Земля энтов”. Это имя высокой плоской земли, где растёт лишь вереск - будущий Троллий верещатник. На раннем этапе, слово “энт” было синонимично “троллю”, а Древобород и лес Фангорн ещё не существовали. Не существует ещё и Лотлориэна - там, где он располагается в книге (квадрат М11) ничего нет. Дело в том, что Толкин, как и в случае с энтами, узнал о существовании Лориэна лишь когда к нему приблизилось Братство.

   Энедвайт - квадрат О9 - переведён Толкином как “Средняя марка”, т.е., в отличии от опубликованной версии, подчёркивается, что Энедвайт - пограничная территория какой-то страны (вероятно, Рохана). О том, что границы Рохана располагались дальше на запад, свидетельствует и Вестфольд, “Западный пустырь” на языке рохиррим, в квадрате N10 (на композитной карте Вестфольд отмечен также в квадрате P11 - вероятно, это более поздний фрагмент).

   Белые горы - квадрат P10 - названы Чёрными; это не так уж и странно, учитывая, что чёрный - королевский цвет Гондора. Кроме того, что горы расположены неправильно и имеют иную, нежели в опубликованном варианте, форму (это относится ко всем частям карты, которые “опережали” написанный текст), но очертания берегов Гондора заметно отличаются от знакомых нам. Мыса Андраст ещё не существует, а регион западного Гондора - Лангстранд (т.е. Долгий берег) переведён как Белфалас. Однако, ныне Белфалас - южная провинция Гондора, южнее Мортонда и западнее Лебеннина. Дол Амрот расположен значительно западнее - в квадрате R9, а реки Гондора особенно далеки от своего каноничного состояния. Любопытно, что регион Анориен - квадрат Q14 - назван Анарион, т.е. так же, как его основатель - Анарион, брат Исильдура. Сарн-Руин в квадрате О13 - предшественник Сарн Гебир, серии каменистых порогов Андуина, с неясным значением. Сам же Сарн Гебир отнесён к холмам на О14 - тем, что известны нам как Эмин Муил.

   Севернее, по координатам М13, высится крепость Дол Дугул. “Дугул” - ранняя форма слова “гулдур”, обозначающего чародейство. Восточнее, в квадрате М15, на границе плато, которое также отсутствует в дальнейшем, тоже отмечен Дол Дугол - написание иное, но смысл, несомненно, тот же. Видимо, Толкин раздумывал над тем, куда именно поместить крепость Саурона.

   В квадрате Р15, где должны находится Чёрные врата, Толкин располагает перевал Кирит Унгол - тот самый, что позднее окажется около Минас Моргула. Тогда ещё Толкин плохо себе представлял, как именно хоббиты проникнут в Мордор, а потому не возводил на их пути особых преград - те сами появлялись по мере написания.

   В том же квадрате Равнина битвы - Дагорлад - названа Даграс, но черновики свидетельствуют, что уже очень скоро равнина обрела своё привычное имя. Кроме того, на Р18 мы видим пепельную равнину Литад - нигде более не упомянутую в каноничных источниках, но очень часто используемую в произведениях по мотивам. Южнее, в S17, находится перевал Наргил - значение слова неясно, а сам перевал появляется лишь на этой карте.

   Наконец, перемещаемся на самый юг - здесь, в квадрате V11, в отличии от многих поздних карт, отмечено точное расположение гавани Умбар. Повернувшись на восток, мы узнаём первое имя харадрим - барангил, т.е. “коричневые” - смуглый народ. В квадрате U17 появляется ещё одно имя из “Сильмариллиона” - Лотлан, “Широкая пустота”. В набросках текста этот регион упомянут как Пустыня Лостладен.

   На этом с первой картой можно закончить. Как вы видите, это настоящий черновик - обрывистый, противоречивый и исключительно промежуточный: большинство деталей, которые я упомянул, были вскоре изменены; но вплоть до 1953 года, эта карта - единственная полноценная карта западного Средиземья, которая нам доступна. Некоторые объекты, исчезнувшие позднее (как, например, острова Химлинг и Фуин) Толкин желал сохранить, но они были вырезаны в спешке перед изданием. Из этого следует, что несмотря на свою устарелость, первая карта Властелина Колец даёт нам взглянуть на “настоящее Средиземье” в не меньшей степени, чем все последующие.

Часть Шира

   Второй картой (первой из трёх, что для публикации составил Кристофер) будет карта центрального Шира, обрезанная таким образом, чтобы, с одной стороны, вместить её в книгу, а с другой - не потерять важнейших ориентиров. С её помощью, мы можем проследить путь хоббитов от Хоббитона и до Старого леса; она была опубликована в первом томе “Властелине Колец”, но пропущена, вопреки желанию Толкина, в третьем.

   Лишь карта Трора превосходит эту карту масштабом, хотя и заметно уступает деталями. Двадцать один населённый пункт отмечен на ней, ещё пять (шесть, если считать Бри) упомянуты, как выходящие за пределы карты. Благодаря подходу Кристофера, изобразившего каждый населённый пункт соседствующими квадратами (условное обозначение постройки), мы можем судить об относительной величине деревень и посёлков Шира. Реки и топи, озёра и холмы, леса и дороги - редкая карта представляет столь малую местность в таких деталях.

   Однако, карта неидеальна. Даже не считая нескольких опечаток и несоответствий, кочующих из издания в издание (Толкин справедливо считал, что всё равно не сможет исправить их все), перед нами не тот Шир, каким хотел его представить автор. Существует во всяком случае шесть версий этой карты, из которых наша - последняя, но не самая полная. В письме от 1965 года, Толкин сожалеет, что полная карта не могла войти в книгу; и что на его собственном черновике было великое множество имён - около сотни, быть может. К несчастью, несмотря на то, что одна из черновых карт появилась в шестом томе “Истории Средиземья” (“Возвращение тени”, HoME 6), оставшиеся так и остались не опубликованы. Благодаря этой карте, нам известны ещё несколько имён - Chivery, Windwhistle Wood, Ham Hall Woods, Sandy Cleeve, Goatacre и т.д. Электронной версии этой карты (от 1943 года) я так и нашёл.

Общая карта Средиземья

   Основанная на черновиках самого Толкина, который часто опирался на неё по мере написания романа, эта карта также составлена Кристофером в 1953 году, в большой спешке. Он сам позднее признавал, что совершил ряд ошибок, которые, в большинстве своём, исправлены в позднейших изданиях.

   На этой карте впервые появились ряд топонимов, опущенных в тексте - горы Мраколесья, Старый Лесной тракт, остров Толфалас (взятый им из композитной карты), некоторые гондорские реки и Троллья чаща. По ошибке, Кристофер подписал “Ледяным заливом Форохель” лишь часть огромного залива, который мы можем видеть на композитной карте; вместе с тем, ему тогда казалось, будто Фородвайт и Северная пустошь - два разных места, отчего на карте эти имена возникают по отдельности.

   В остальном - это одна из тех каноничных карт, на которых основываются все толковые перерисовки; вы чаще всего встретите её в книгах, а её репродукции - в интернете.



Карта Рохана, Гондора и Мордора

   Третья карта сопровождает третий том - “Возвращение Короля”, - хотя Толкин желал видеть её и во втором. Её отличия от текста минимальны, а ключевые ошибки первой версии были исправлены Кристофером позднее.

   Единственная существенная деталь, которая может запутать исследователя - несистемное использование латинской буквы “С”. Дело в том, что в синдарине и квенья, как и в латыни, она используется исключительно для звука [к]; но Кристофер был убеждён, что увидев имя Cirith Ungol, читатель неизбежно прочтёт его как “Цырит Унгол”. В результате, ряд топонимов (Келос, Кирил и Кирит Унгол) неверно записаны на карте (как Kelos, Kiril и Kirith Ungol, соответственно). При этом, по неясным причинам, Толкин отвоевал себе Каир Андрос (Cair Andros), Каленхад (Calenhad) и Калембел (Calembel). В любом случае, правильное написание - такое, как использовано в тексте, т.е. через “С”. Эта особенность исправлена в следующих двух картах.

Западное Средиземье в конце Третьей эпохи

   Готовя к изданию “Неоконченные сказания”, Кристофер решил исправить ошибки своей первой карты, опубликованной в 1953 году, и добавить в неё ряд названий, которые Толкин желал бы видеть, но не сумел добавить из-за экономии. Однако, вскоре Кристофер отказался от старого формата (с огромным мысом Форохель и Умбаром на юге), обрезав верхнюю и нижнюю части карты, и перерисовал оставшееся, внося коррективы и добавляя забытое.

   Это - канон канонов, карта, опубликованная в “Неоконченных сказаниях” в 1980 году, и с тех пор лёгшая в основу многих интерпретаций. Лишившись Дальнего Харада и Фородвайта, мы вновь видим остров Химлинг (однако, не Тол Фуин), а вместе с ним - множество рек, гор, дорог и поселений, взятых Кристофером из черновиков. Не считая ряда исключений, это - самая полная каноническая карта, которая есть в нашем распоряжении. С 2005 года её включают в официальные издания “Властелина Колец” вместо версии 1953 года.

Карта Паулины Бэйнс

   Паулина Бэйнс - удивительная женщина. Рождённая в Британской Индии, она уже в Англии поступила в художественную школу, откуда ушла с началом Первой мировой войны - чтобы рисовать обучающие материалы и средства маскировки для Министерства обороны. Вскоре её направили в отдел картографии, где её обучили профессионально создавать карты.

   Толкин и Бэйнс познакомились случайно. Толкин был недоволен иллюстрациями, которые издатель выбрал для публикации “Фермера Джайлса из Хэма”, о чём пришёл сообщить издателю лично. На рабочем столе он, к своему удивлению, обнаружил поразившие его иллюстрации тогда ещё неизвестной художницы, выполненные в средневековом стиле. Толкин потребовал, чтобы её разыскали и заказали работу над “Фермером Джайлсом”; результат привёл его в восторг (“она превратила мою историю в лишь комментарий к её рисункам”) , а Бэйнс стала его любимым иллюстратором и хорошим другом на всю оставшуюся жизнь. Когда она представила ему своё видение Фродо и Бильбо, Толкин довольно закивал головой и прошептал: “это они, это они..”

   За свою долгую жизнь, Паулина создала иллюстрации к более чем ста книг, но особую известность ей принесла работа над “Хрониками Нарнии” Клайва Льюиса; её иллюстрации британцы считают классическими. Её дружба с Толкином была не менее плодотворна: кроме их первой совместной работы, она подарила “лицо” новому изданию “Хоббита” (1961), эксклюзивному изданию “Властелина Колец” (1964), “Приключениям Тома Бомбадила” (1962) и “Кузнецу из Большого Вуттона” (1967). После смерти Толкина, она работала над “Последней песней Бильбо” (1974/1990), “Стихами и рассказами” (1980) и обложками к нескольким изданиям “Властелина Колец”.

   В связи с нашим рассказом, особенно важна её работа как картографа. К тому времени, как взяться за Средиземье, она уже создала прекрасные карты Нарнии и окружающих земель, которые сопровождают каждое издание семитомника. В 1969 году издательство обратилось к Паулине, чтобы та создала большую карту Средиземья, которую можно было бы продавать отдельно от книг; таким образом, она не была ограничена в деталях. Толкин был в восторге от идеи, поскольку мог, наконец, представить свой мир более полно, чем ему было позволено прежде. Он прислал Паулине фотокопию большой карты, сопроводив её множеством пометок: он советовал, что следует изменить, как писать то или иное слово, где следует добавить новую деталь, и тому подобные замечания. Бэйнс подошла к делу серьёзно, и в 1960 году вышел первый тираж; всего их было во всяком случае двеннадцать.

   Часть имён позднее появятся на второй карте Кристофера; иные упомянуты только здесь, что делает карту Бэйнс уникальным источником. Среди новых имён - Дорвинион (страна виноделов у моря Рун), мыс Эрин Ворн, полуостров Андраст, дикий край Друвайт Иаур, древний город рохиррим Фрамсбург на севере, руины эльфийской гавани Эделлонд в Гондоре, нуменорский порт Лонд Даэр и т.д. По всей карте размещены новые леса, а также несколько рек. Единственная пропажа - остров посреди моря Рун, который прежде был на всех картах.

   Пускай нарисованная и не самим Толкином, она была им направлена и одобрена. На мой взгляд, среди всех канонических карт, нет более красивых и точных; но тут я, конечно, не объективен: ибо мой вкус довольно специфичен. Однако, если этот рассказ претендует хотя бы на некоторую полезность, то я могу лишь смело рекомендовать карту Бэйнс всем “аккредитованным исследователям хоббичьих знаний”. Всё, что было после, несёт на себе неизбежное искажение, но в ней голос Толкина по-настоящему силён.

Приложения

   Надеюсь, читатель нашёл эту историю интересной. Кроме уже готовых материалов (о именах хоббитов и эльфов, географии и истории), можно поговорить и о иных картах - тех, что сопровождают “Хоббита” и “Сильмариллион”, и тех, что относятся к куда более раннему этапу Легендариума (Земля - это диск!). Сейчас же я лишь добавлю несколько материалов, которые нельзя было вписать в рассказ, но которые мне кажутся необходимыми.

1)Та самая "композитная" карта 1940 года

2)Черновик карты Шира

3)Черновик третьей карты - Рохан, Гондор и Мордор

4)Любопытный пример Толкиновских черновиков - текст романа с планом логова Шэлоб

5)Карта с примечаниями Толкина для Паулины Бэйнс; продана несколько лет назад на аукционе

Часть 2

Это - вторая часть большого ответа на вопросы. Часть 1 вы можете прочесть здесь.

Кто такие беорнинги? Откуда у них такое "родство" с медведями?

   Как многие из вас уже знают, “Хоббит” возник у Толкина совершенно случайно, и не сразу стал частью Легендариума. К началу тридцатых годов уже были созданы варианты “Великих историй” (так Толкин называл предания о Берене и Лютиэн, Турине Турамбаре, Туоре и падении Гондолина), и составлены первые две версии “Сильмариллиона”. “Хоббит”, однако, стоял совершенным особняком. В него проникли некоторые детали Легендариума, а также впервые были напечатаны слова на эльфийских языках Арды; однако, Толкин не связывал свою сказку с легендами Древних дней, а про Третью эпоху и думать не начинал. Однако, успех книги привёл его к написанию сиквела; но уже очень скоро он понял, что история о Кольце - это продолжение “Сильмариллиона”,  а не “Хоббита”. Так, совершенно случайно, история Бильбо стала частью большого полотна.

   Это породило множество проблем. Во-первых, приходилось признать, что Бильбо порядочно врал. В оригинальном пересказе, опубликованном в 1937 году, встреча Бэггинса с Голлумом закончилась тем, что последний, проиграв в состязании загадок, добровольно отдал Кольцо хоббиту. Разумеется, “Властелин Колец” противоречил самой возможности такого исхода. Незадолго до выхода в свет “Властелина Колец”, было издано второе издание “Хоббита”, меняющее подобные сцены, а в дальнейшем ещё два издания внесли небольшие коррективы в текст. Первое издание, таким образом, объявлялось выдумкой Бильбо, который уже тогда, под воздействием Кольца, пытался сокрыть от других его происхождение. Однако, даже последующие издания, как ни странно, не рассказали нам правды.

   Дело в том, что “Хоббит” - это сказка, основанная, согласно внутренней мифологии, на пересказе приключений Бильбо, и переведённая, наконец, на английский язык Толкином. Как и всякая сказка, “Хоббит” бывает непосредственным, смешливым, историю направляет не течение времени, но острящий рассказчик, а знакомые нам мрачные события конца Третьей эпохи - владычество Саурона над Мраколесьем, разорённые орками Мглистые горы, покинутые людьми пустоши Эриадора, и даже кровавое сражение у склонов Эребора за власть над Севером - всё это предстаёт перед нами в наивном переложении, в форме увлекательной, чудесно написанной, но совершенно неправдивой сказки. Толкин пытался исправить эту неправдивость многими способами: так, при подготовке Приложений к “Возвращению Короля”, он настаивал на включении в них “Похода к Эребору”; но издатель отверг как полный, так и сокращённый вариант рассказа. “Поход к Эребору” - это свидетельство Гендальфа о событиях 2941 года Т.Э., о их предпосылках и сокровенной задаче похода. Сегодня выводы этого рассказа мало кого удивят; ведь именно их взяли за основу сценария Питера Джексона. Гендальф вёл опасную игру, пытаясь остановить продвижение Саурона на Севере. Он преследовал исключительно прагматичные цели - если не восстановить Королевство-под-Горой, то хотя бы устранить саму возможность союза Смауга с Сауроном, и остановить продвижение Врага на Севере, где тот с лёгкостью мог восстановить Ангмар былых дней. Из этой истории следует, что Бильбо, по сути, был сам обманут Гендальфом и гномами - последние презирали его, и лишь к концу похода начали доверять хоббиту. Гендальф рисковал жизнью Бильбо из призрачного шанса на успех, и для того, чтобы заманить его в опасное предприятие, воспользовался слабостью романтичного хоббита - представил ему этот отчаянный поход как небывалое приключение. Он знал Бильбо с раннего детства, и прекрасно понимал, что тот не удержится перед искушением. Допускаю, издатель не допустил эту историю ещё и потому, что она переворачивала с ног на голову картину мира, установленную в “Хоббите”. Главный герой, научивший себя храбрости и самопожертвованию, оказался всего лишь марионеткой в большой войне.

   Последние свои годы Толкин особенно отчаянно приводил Легендариум к внутреннему соответствию. Он с головой погружался в детали, обличал собственные ошибки, и создавал подробные эссе, объясняющие происхождение и природу событий, которые могли бы вызвать вопросы у читателя. Его поздний период - самый продуктивный по количеству заметок, эссе и писем. Среди прочего, он берётся полностью переписать “Хоббита” в стилистике “Властелина Колец”, т.е. описать события такими, какими они были на самом деле. Этот труд оказывается непосильным; Толкин недоволен своими наработками, но оставляет нам черновики первых глав. Из них мы можем понять, к чему стремился Толкин - устранить всё, что не соответствует Легендариуму, и добавить то, что ему особенно свойственно. Вероятно, мы должны быть счастливы, что третьей редакции не случилось: ведь тогда “Хоббит” стал бы чем-то совсем другим, чем должен быть. Из него бы исчезла та лёгкость, та неповторимая наивность Бильбо, вместе с которым миллионы детей выходили на тропу приключений. С неё исчезли бы пьянеющие от вина, вызывающие смех эльфы, говорящие барсуки и поездка на бочках. Возможно, изменился бы и Беорн.

   Да, мы наконец подобрались к вопросу! Поверьте, иногда на это требуется намного больше четырёх абзацев.

   Беорн, как и многие герои Толкина, родился из собственного имени; просто напомню о том, что сам Легендариум возник, когда Толкин захотел написать что-нибудь про героя, который бы носил имя, столь поразившее его в юности - Эарендил. Беорн, однако, принадлежит не к навязчивым идеям, и не к упражнениям в эльфийских языках, но к простой игре слов, которые Толкин так любил использовать в своих сказках и повестях. Вы все, вероятно, слышали, что Беорн - само по себе “медведь”. Однако, это правда лишь отчасти. Англосаксонское имя Beorn (“мужчина, воин”) восходит к древнескандинавскому bjorn (“медведь”), а через него - к прагерманскому *bernuz и праиндоевропейскому *bʰer либо *ǵʰwer; от первого также произошло русское слово “бурый” (одно из разрешённых имён медведя; у индоевропейцев существовал запрет на “настоящее” имя медведя), а от второго - слово “зверь”. Таким образом, Толкин, как грамотный лингвист, играл с обоими значениями этого имени - с тем, которое относится к мужчине-воину, и с тем, которое имеет семантику медведя либо дикого зверя. Это была ненавязчивая игра, веселившая самого Толкина, но едва ли понятная читателю.

   Таким образом, “медвежья тема” - в первую очередь лингвистическая шутка, мало продуманная в контексте. Однако, это не значит, что Беорн из него выпадает - просто следует понимать, что в первую очередь “медвежьи” черты - это его нелюдимость, дикость, и по-настоящему звериная ярость берсеркера. То, что он появляется в медвежьем обличье - типичный сказочный или мифологический приём, показывающий внутреннее свойство через внешнее. Однако, мы ведь с вами говорим об этом так, как оно было бы, будь оно на самом деле?

   Во-первых, понимайте, что беорнинги - это не повально оборотни. Беорнингами Толкин называет тех северян - жителей долины Андуина и окраин великого леса - которые признали Беорна своим вождём, и создали, во имя собственной безопасности, подобие народа, или скорее союза племён. Почему отшельник-Беорн стал политичен после Битвы Пяти воинств? Вероятно, он отчётливо понял, что события ускорились, и грядёт великая война (которая действительно пришла на его землю спустя десятилетия). Он принял на себя ответственность, и за ним, как за смелым воином (а это - главная ценность для такого общества) пошли окрестные племена. Я уверен, что сам он не принадлежал к народу, который возглавил; его собственное племя, по мнению Гендальфа, было изгнано орками из гор много лет назад. Из северян он, вероятно, и взял себе жену; от неё пошёл род Беорна - и они, как сообщает предание, были оборотнями. Сколько их было - неизвестно ничего, кроме имени старшего сына Гримбеорна Старого; но их было достаточно много, а ещё больше - их внуков, чтобы сам факт оборотничества стал общеизвестным признаком рода Беорна. Люди же, которыми он правил, были обыкновенными воинами, охотниками, собирателями и, возможно, крестьянами.

   Остаётся лишь один важный вопрос - как именно такая способность появилась в людском роде (а Беорн - несомненно человек, одного вида с рохиррим, гондорцами и харадрим)? У Толкина нет общедоступной магии, волшебства, которое могло бы извергать огненные шары и превращать людей в медведей: только майар и сильнейшие из эльфов способны влиять на природу вещей, а немногие нуменорцы несут в себе “пассивную” магию, позволяющую им прорицать и залечивать раны. В такую магическую систему оборотничество людей не вписано. Наиболее вероятный ответ - связь предков Беорна с майар, либо иными духами, малыми и большими, которые прежде активно проявляли себя в мире. Именно айнур (т.е. и майар), как известно, способны менять форум по собственному желанию, пока не навредят собственной природе настолько, что это уже становится невозможным (как стало с Морготом, а много позднее и Сауроном). Союз эльфа и майар нам хорошо известен; но сколько чудесных племён породил союз майар (особенно диких, малозначимых духов) с людьми - загадка.

Если посмотреть трилогии Питера Джексона то создается впечатление что Шир единственное спокойное место во всем Средиземье. За его пределами находятся только темные леса, горы, болота, королевства где идут вялотекущие конфликты или на время затаённые. Единственными островками спокойствия являются эльфийские земли и то не все. Действительно ли Шир является самым благоприятным для жизни местом во всём Средиземье? Или есть и другие земли где можно смело поселится, не опасаясь что завтра на тебя нападут орки или соседние народы, у которые веками хотели захватить эту землю?

   Это впечатление создаётся, совершенно намеренно, не только в кинотрилогии. Рассуждая исключительно понятиями литературы, Шир - это “начальная локация”, родное место героя, обыкновенный, спокойный, и немного скучный мир, откуда предстоит начать приключение, и куда, нравственно повзрослев, надлежит вернуться с “волшебным эликсиром”. Эта схема подробно описана многими исследователями начиная с Юнга, а отчасти и Фрейда. Всякая история представляет собой архетипичный мифологический сюжет - привычному миру что-то угрожает, герой отправляется (а сперва - сопротивляется порыву) во внешний мир, где проходит ряд типичных испытаний, чтобы в конце, через символическую смерть, обрести тот самый элексир для родного места (водяной чип для Убежища, храбрость для Льва, отца для Скайуокера и т.д.). В этом смысле, Толкин рисует довольно типичную картину собственного “родного места” - английскую провинцию конца 19 века.

   Однако, сейчас я не хочу посвящать время литературоведению; тем более, что об архетипе Шира написано много и качественно другими авторами. Мы же стараемся обсуждать реалии мира изнутри - так, словно переворачиваем страницы в пыльном фолианте забытой древности. Так что же представляет из себя Шир, и был ли он “самым благоприятным местом для жизни”?

   Происхождение хоббитов - вопрос загадочный, и я уже посвятил ему некоторые рассуждения. Что нам известно наверняка, так это дата - год 1601 Т.Э. (за 1400 лет до событий “Властелина Колец”), когда хоббиты вошли в Шир. В то время он был частью королевства Артедайн, старшего из трёх королевств-наследников Арнора. Само имя Шир (т.е. английское слово для провинции, удела, части земли) происходит от того, что для артедайнцев он был лишь одним из суза-т, т.е. административной частью королевства, губернией или регионом. Суза-т стало самоназванием страны, и в переводе на английский превратилось в Шир; возможный перевод на русский: Край или Удел.

   Из всех земель Арнора Шир был самым плодородным (здесь роль играет его расположение, благодаря которому климат мягок, а земля богата на урожай). Однако, к тому времени народ Артедайна уменьшился числом, и король, вполне разумно, решил отдать эту землю (которую сам использовал как охотничьи угодья) новоприбывшим. Хоббиты формально подчинялись королю, снабжали Артедайн пищей, а взамен получали защиту и связь с внешним миром.

   Через земли Шира с древних времён (вероятно, ещё с Первой эпохи), проходила дорога гномов. Она начиналась в Железных холмах, пересекала Келдуин, шла через Мраколесье (именно её остатки называются Старой лесной тропой в “Хоббите” и “Властелине Колец”), долину Андуина, упиралась в Мглистые горы, но продолжалась после них - через Рудаур, Бри, реку Барандуин и Суза-т, и далее - к Серым гаваням, откуда открывался близкий путь до Голубых гор. В Первую эпоху, когда в Голубых горах стояли города Белегост и Ногрод, дорога продолжалась и до Белерианда, к землям эльфов Дориата. По этой дороге перемещались не только торговцы-гномы, но также королевские войска Артедайна до самого его падения; забота о дороге была одной из обязанностей хоббитов.

Карта 1 - Эриадор в 1600 Т.Э.

   В свои первые годы Шир со всех сторон окружён дружественными государствами - эльфы и гномы на западе, и государства дунэдайн по северной, восточной и южной границе. Артедайн и Кардолан, пускай и заметно ослабевшие, стоят на пути у единственной враждебной силы региона - Ангмара. К тому времени Король-чародей покорил Рудаур, одно из трёх королевств-наследников Арнора. Однако, сила Артедайна, поддержанного Гондором, ещё велика. Кроме Ангмара, угроза существует лишь на далёком юге - после кровавой гражданской войны, Умбар откололся от Гондора, и корсары регулярно совершают набеги на побережье королевства. До Шира об этих событиях не дойдут даже слухи.

   В 1635 году Т.Э. на Гондор обрушилась Великая чума, которая спустя год уже достигла границ Шира. Хоббиты понесли чудовищные потери, но сумели выжить; спустя века Гендальф будет восхищаться тем, как подобные события воспитали стоицизм маленького народа. Чем тяжелее приходиться хоббитам, тем больше они способны вынести; Толкин явно думал о британском народе, прожившем несколько лет под регулярными бомбёжками на осаждённом острове.

   Великая чума вычеркнула из истории второе из королевств - Кардолан. Его последний король погиб на Курганных холмах, где и был захоронен (существует теория, что именно в его кургане очутился Фродо). Однако, пострадали и враги Гондора, и слуги Ангмара; хотя сама Чума, несомненно, была вызвана Сауроном. Войны ненадолго прекратились, но именно в это время Саурон, под личиной Некроманта, захватывает значительную часть Мраколесья. Народы севера начинают испытывать растущую тревогу. Гондор не может прийти на помощь своим союзникам, поскольку в это время в него вторгаются кочевники с востока.

   Когда Артедайн пал, торговля обеднела, но не прекратилась. Остатки королевства ещё столетия теплились в Бри и окрестных деревнях, а гномы продолжали ходить по старой тропе, даже когда пали их королевства в Мории и Эреборе. Эта торговля - единственное, что напрямую связывало хоббитов с большим миром, поскольку и жители Бри были довольно изолированы от него. Посредством торговли хоббиты получали всё то немногое, что не могли произвести; в остальном, они жили в покое, не имея прямых угроз своему краю.

   В 1981 году гномы пробуждают балрога, спавшего у корней мира. Величайшее королевство гномов оказывается уничтожено; гномы уходят к Одинокой горе, а Саурон, удивлённый неожиданным подарком судьбы, начинает новый этап великой войны.

   Он концентрирует своё внимание на Гондоре, желая уничтожить последнее из королевств дунэдайн. В 1980 Т.Э. назгул приходят в опустошённый чумой Мордор, а в 2002 году Король-чародей захватывает ослабленный Минас Итиль. В 2050 году Эарнур, последний король Гондора, исчезает, отправившись на поединок с Королём-чародеем в Минас Моргул. Но Гондор выживает и без короля - на его место становятся Правящие наместники. У Саурона ещё не достаёт сил, чтобы уничтожить Гондор. В 2064 году, догадываясь о его возвращении, Гендальф приходит в Дол-гулдур, но Саурон бежит прежде, чем успевает себя раскрыть, оставляя вместо себя Кхамула. Начинается Бдительный мир.

Карта 2 - Эриадор в 2064 Т.Э.

   Как я уже сказал, враги в этот момент заняты Гондором: назгул приходят в Мордор, захвачен Минас Итиль и убит последний король. Ближайший враг расположен за горами и Андуином и Мраколесьем - но Кхамул лишь слуга своего владыки, и не стремиться привлекать внимание раньше времени. Он наполняет лес страхом, но не выходит за его пределы. Саурон в это время путешествует по Востоку, собирая сторонников.

   Дальнейшие столетия отмечены относительным миром. На севере недолго бушует война гномов с драконами, создано Королевство-под-Горой; но для хоббитов драконы уже стали обыкновенной легендой. В это время орки занимают Мглистые горы и создают там свои крепости. Они убивают путешественников на перевалах, чем заметно вредят связям востока и запада; их набеги на долину Андуина вынуждают предков рохиррим задуматься о переезде. Когда в 2510 Т.Э. балхоты вторгаются в Гондор, Эорл Юный приходит на подмогу соседям; в дар от наместника его народ получает Каленардон - королевство Рохан. В это же время впервые входят в историю урук-хай: они нападают на Осгилиат, и город окончательно превращён в руины.

   В 2740 году орки вторгаются в Эриадор. В этой войне, впервые со времён падения Артедайна, следопыты-дунэдайн проявляют себя организованный силой. Они объединяются с жителями Бри и окрестных деревень, организуют дружины ополчения, и совместными усилиями (вероятно, с помощью эльфов) семь лет ведут битвы с врагом. Однако, часть орков проходят заставы следопытов, и вторгаются в Северную четь Шира. В Битве на Зелёных полях хоббиты разбивают орочьего вождя Гольфимбула; в скором времени, орки оказываются рассеяны и возвращаются в Мглистые горы.

   Вторжение в Шир показывает нам не только отвагу хоббитов, но и то, что сама их судьба висела на волоске. Лишь усилия следопытов остановили большую армию на пути к Ширу, и лишь склочность гоблинов не позволила им организованно покорить Эриадор. Вплоть до Войны Кольца, хоббиты больше не оказывались в большей опасности. Их границы, по особой просьбе Гендальфа, стерегут следопыты.

Карта 3 - Эриадор в 2740 Т.Э.

   Как мы видим, реальная угроза теперь исходила от орков Мглистых гор. Их крепости (с севера на юг) - Гундабад, гора Грэм, Город Гоблинов и Мория - лишь те, что известны нам по имени, но их было намного больше. Северяне, а среди них и бывшие жители королевства Рованион, после Великой чумы уходят к реке Андуин; вероятно, среди них есть и народ, к которому принадлежит Беорн. В это время, контроль Гондора над Айзенгардом ослабевает, и вскоре дунландцы смешиваются с местным гарнизоном, и тот становится частью их земель. В это время начинается вражда дунландцев с Роханом, и королевство всадников вынуждено постоянно защищать свои западные границы; однако, дунландцы не угрожают Ширу, и не подчиняются Злу, а попросту хотят вернуть себе “свои” земли. Гондор живёт в относительном мире. На этот раз, война приходит в Рованион.

   В 2758 году случается Долгая зима, когда Барандуин покрылся льдом и волки вошли в Шир. Но это испытание, пускай и тяжёлое, несравнимо с той угрозой, которая всё ещё исходила от Мглистых гор. На юге же рохиррим разбивают дунландцев, а наместник Гондора отдаёт Айзенгард во владение Саруману, который очень быстро заводит дружбу как с рохиррим, так и с дунландцами.

   В 2770 году Смауг приходит с Севера, и разоряет королевство Эребор и город Дэйл. Гномы, лишённые очередного дома, обращают свой гнев на орков. С 2793 по 2799 Т.Э. почти по всей протяжённости Мглистых гор, от Лориэна до Гундабада, гномы вырезают орочьи города и крепости. Все семь кланов приходят на помощь Длиннобородым, и орки оказываются наголову разбиты, но и потери гномов слишком велики, чтобы воспользоваться своей победой. Орки теряют свою силу, но, когда гномы уходят на запад и восток, начинают вновь отстраивать Гундабад и Город Гоблинов. Шир прибывает в покое, и не догадывается о том, что Саурон вернулся в Дол-гулдур, и готовится к войне за Север.

   Покой Шира нарушает лишь Гендальф, когда в 2941 году уговаривает хоббита Бильбо, из семейства Бэггинсов, отправиться в приключение на восток. Как мы знаем (а Бильбо не вполне понимал), поход к Эребору был частью большой войны, и целью его было вывести из игры Смауга, прежде чем тот вступит с Сауроном в союз, и создать сильное королевство гномов на Севере. В результате, Эребор и Дэйл были восстановлены, и в тот же год Белый совет устроил атаку на Дол-гулдур, и именно тогда стало ясно, что Саурон действительно вернулся. Властелин Колец бежал в Мордор, где вскоре заново воздвиг Барад-дур, и где назгул уже собирали для него новую армию.

   Изначальным планом Саурона было, с помощью Смауга или без, смести, одно за другим, королевства эльфов. Орки Гундабада помогли бы ему восстановить Ангмар и взять в осаду Имладрис; и куда бы пошло Братство Кольца, если бы Лориен был уничтожен? Но армии орков были разбиты в Битве Пяти воинств, а Саурон изгнан из Мраколесья. К своему несчастью, он избрал другой путь - и начал готовиться к войне с Гондором.

   Таким образом, приключение Бильбо оказалось тем единственным, что спасло от гибели не только Шир, но и все Свободные народы. Следующие десятилетия Саурон копил силы, которые, как мы знаем, обрушил на своих врагов в Войне Кольца. В 3019 году Т.Э. очередной Бэггинс принёс Кольцо к Роковой горе, и навсегда, как казалось, избавил собственный народ от угрозы.

Карта 4 - Эриадор в 3018 Т.Э.

   Увы, но Саруман долго точил зуб на страну хоббитов, и стоило ему проиграть в войне с Роханом, он тут же двинулся в Шир. На этом примере мы вновь можем увидеть, до чего беззащитны были хоббиты: стоило только следопытам уйти на юг, и через границы Шира промаршировали разбойники и слуги Сарумана.

   Хоббиты вновь побеждают врага, и именно в этот день завершается Война Кольца. Дух Сарумана отправляется в вечные скитания, без права на прощение, а хоббиты вновь оказываются под защитой дунэдайн.

Карта 5 - Эриадор в нач. Четвёртой Эпохи

   Эта карта лишь очень приблизительно (насколько это возможно) показывает Шир в начале новой эпохи. Воссоединённое государство Арнора и Гондора - несомненный гегемон северо-западного Средиземья, и от наступившего Pax Dunadana процветают все народы, кроме увядающих эльфов. Государство Келеборна в Лориэне и Южном Зеленолесье первым окажется заброшено; затем, опустеют Серые гавани и Имладрис. Эльфы Трандуила ещё долго будут жить, окружённые людьми, но и им предстоит уступить место Владычеству смертных.

   Гномы отвоёвывают свои древние владения, и орки Мглистых гор больше не представляют организованной угрозы. Дунландцы, не злобные от природы, будут вынуждены (вероятно, на время) забыть о вражде с Роханом, и довольствоваться соседством с дунэдайн.

   Сами же дунэдайн, пока они остаются верны своему наследию, будут защищать Шир от любого врага, что посягнёт на страну хоббитов, и сами, согласно повелению короля Элессара, не ступят на землю Шира кроме как по приглашению самих хоббитов.

   Ближайшие столетия будут веками мира и торговли. Дунэдайн переживут новый Золотой век, подчинив себе народы востока и юга; вероятно, процветают науки и искусства. Но всё, как известно, подвержено упадку; и уже к концу Четвёртой эпохи Воссоединённое царство падёт, от внутренних и внешних угроз, море поглотит берега, а на место дунэдайн придут уже знакомые нам индоевропейцы - наши с вами предки. Хоббитам, как и эльфам, вскоре не останется места в этом мире железа и крови. Хоббиты, гномы и эльфы просуществуют достаточно долго, чтобы послужить источником европейских мифов и легенд; но Шир исчезнет, и на его месте римляне построят Лондиниум, король Артур будет сражаться с германцами, высадится с войском Вильгельм Завоеватель, схлестнутся в войне Алая и Белая розы, возникнет новая - величайшая со времён Нуменора - морская империя, а из далёкой харадской колонии сюда будет привезён юный Джон Рональд Руэл Толкин - один из немногих, кто умеет слушать голоса блуждающих эльфов.

Модерашки

Во избежание травмирования психики особо нежных читателей у тега Ангбанг был поднят  порог выхода в фендом. 
Интересующиеся - подписывайтесь. Не интересующиеся - заблочте и не создавайте проблем  -__-