лучшые маяр

Эхехе

Нирнаэт Арноэдиад ( Битва Бессчетных Слез ). автор Ivanalekseich

Немного об экономике

Наше судно - почти научное, и определённо исследовательское, - утонув, казалось, в водах коварной толкинистики, вновь поднимает паруса. Спасибо вам, что вы с нами.

Следует сказать о новой политике, которой я, уповая на прочее, постараюсь придерживаться. Голосование за лучший вопрос теперь будет разовое, и каждый, чей вопрос был признан лучшим в числе трёх вопросов выпуска, получит её. Все достойные будут в скором времени, как только это позволит бухгалтерия, награждены. Разумеется, те, кто задавал успешные вопросы повторно, будет награждён особо. В конце-концов, это - не соревнование, но попытка поощрить ваш интерес приятной мелочью. Вопрос, рассуждение о котором столь обширно, что переростает в отдельный выпуск (как в сегодняшнем случае), также будет поощряться наравне с победителями голосования. Надеюсь, Вы сочтёте это в достаточной мере справедливым: с одной стороны, вопросы, достойные поощрения за саму свою сложность, с другой - те, что волнуют читателя, пускай и не требующие длительного разъяснения.

Мы всегда ждём ваши вопросы. Они - главный стимул продолжать.

Экономический вопрос. Какая валюта использовалась при торговле в Средиземье? Это было золото? Или натуральный обмен? Ведь если политических центров было немного, то зачем золото тем, кто жил в удаленных поселениях?

   В “Полном справочнике Средиземья” (“The Complete guide to Middle-earth”) - вторичном источнике, чей авторитет, однако, подкреплён словами Кристофера Толкина (“восхитительный справочный материал”), - имеется любопытный пассаж: “Вопреки некоторым мнениям, во Властелине Колец есть упоминания денег…”

   Если судить по этой фразе, то во всяком случае на момент первого издания книги (август 1974, время расцвета толкиновского культа в США) среди читателей сложилось убеждение, будто бы денежной системы, подобной римской, средневековой или современной, в Средиземье не было. Следует понимать, что Толкин и его герои для целого поколения американцев стали своеобразной альтернативой современности; лозунги, подобные “Гендальфа в президенты!” - часть тот культуры, культуры хиппи и битников, осуждавших Войну во Вьетнаме и придерживающихся, зачастую, левых и леворадикальных взглядов. В этой системе ценностей, деньги выступали частью ненавистного миропорядка, а потому совершенно понятно, как они “исчезли” со страниц Толкина (то же относится и к заблуждению о том, что в Средиземье нет религии; об этом мы тоже поговорим). Сам автор, заставший “толкиновский бум” в США, относился к явлению с нескрываемым раздражением: вместо читателей, он получил “фанатов”, значительно исказивших форму и содержание его труда, а героев эпоса превративших в персонажей политической агитации. Этот “бум” породит и значительную часть современного фэнтези; рискну сказать, что Толкин, доживи он до наших дней, и от своих “последователей” был бы не в восторге (ворчлив он был, что поделать).

   Деньги, однако, были хороши известны героям Дилогии (так я, с вашего позволения, буду называть сюжетных союз “Хоббит”-”Властелин Колец”), и в этой связи отмечу, что вопрос сформулирован очень верно. Ситуацию конца Третьей эпохи можно сравнить с Ранним Средневековьем Европы, переходящим в Высокое: Арнор пал, подобно Западной Римской империи, во многом из-за ряда неудачных правителей и постоянной войны на своих рубежах, неспособности центра контролировать периферию, вырождения правящего класса, и, в результате войн и эпидемий - депопуляции и так малонаселённой страны. Падение Форноста сродни падению Рима, или, скорее, Равенны (последней столицы империи), так как историческая столица - Аннуминас - был, как и Рим, покинут ранее. Именно Арнор, в период единства двух царств, был старшим; именно в Аннуминасе расположит свой трон Арагорн, когда станет правителем Воссодинённого царства.

   Восточное царство - Гондор, который и Толкин сравнил с Византией. Константинопольское царство, как и Гондор, располагалось одновременно на востоке и западе, в Европе, Африке и Азии - в северо-западном Средиземье, землях у моря Рун и с южными границами у самого Умбара, в случае Гондора. Византия охватывала восточное Средиземноморье, как Гондор охватывал залив Белфалас; общность климата, рельефа и культуры также сближают их. Даже в образе Арагорна, восходящего к фольклорному “спящему королю”, виден Мраморный король - последний император Византии Константин Драгаш, который, когда город пал, за своё мужество был обращён в мрамор, избежав таким образом смерти, чтобы однажды вернуться на трон и освободить Константинополь от турков. Символично, что хотя старшим городом считаются Рим и Аннуминас, но именно в Константинополе и Минас Тирите восходит на давно утраченный трон владыка обоих преданий.

   Византия и Гондор - лишь тени своего былого величия, но величия столь грозного и внушительного, что даже будучи тенью они превосходят всех остальных. Со временем Византия теряла своё преимущество, но почти тысячу лет никто не мог превзойти её в литературе, живописи, музыке, инженерии, ремёслах, кораблестроении, медицине и всех науках. 80-90% всего производства Евразии за вычетом Индии и Китая приходилось, в период расцвета, на Византию. Основой её сказочного богатства служили торговля и непомерные налоги. Я считаю, что несмотря на очевидные аллюзии (несомненно, что образ осаждённой Византии повлиял на историю Гондора), нельзя восполнять пробелы наших знаний о Гондоре тем, что нам известно о Византии - всё же, это совершенно разное государственное устройство, разное мировоззрение, иные обстоятельства и т.д. Однако, в соотношении Византия-Европа мы видим ключ к той пропорции, которую составляло соотношение Гондор-Средиземье. Как и греки, гондорцы сохранили сильную власть, относительно централизованную в начале и обретшую позднее феодальные черты (так, если первые наместники назначались королём, то в дальнейшем эта должность стала наследной; то же, вероятно, относится и к управляющим провинций). Византийская монета, как унифицированный способ налогообложения и торговли, была в ходу от Египта до Крыма, и от Балкан до Палестины; то же справедливо сказать и о империи Гондора.

   По имени нам известны две гондорские монеты - ка’стар (на синд. манер “ми’риам”) и та’рни (tharni, на синд. манер “ка’нат”, canath). Кастар был основной монетой Гондора, и по стоимости равнялся четырём тарни. Обе монеты, вероятно, были серебряными и отличались лишь размером; во всяком случае, металл кастара нигде не назван. Иные исследователи считают (и вполне разумно), что должно существовать ещё во всяком случае две монеты - больше кастара (условный золотой “дукат”) и меньше тарни (условный “пенни”, серебрянный либо медный).

Кастар в "Тенях Мордора"

   Эту систему унаследовали (вероятно, от нуменорцев) не только жители Гондора, но и арнорцы. В обоих странах монеты составляли государственную казну и всеобщий налог, монетой оценивалась стоимость товара и услуг ремесленника, а регулярная армия получала своё жалование.

   Определённо, дунэдайн не были единственными, кто прибегал к монетарной экономике: наследники Нуменора заселили южное побережье Средиземья, где могущество нуменорцев могло значительно повлиять на все вождества, королевства и империи, какие видел Харад; племена Востока без конца нападали на Гондор, желая его несметных богатств (государство, построившее Аргонат и десятки великих городов должно не только обладать познаниями в архитектуре и инженерии, но и нести огромные расходы, если не желает прибегать к рабскому труду). Особенно сильно влияние Гондора на его непосредственных соседей и союзников - северян. Так, в языке рохиррим есть слово “касту”, позднее ставшее хоббичьим “каст”, и происходящее от имени гондорской монеты “кастар”. Означало оно, однако, не собственную валюту, но любую ценную безделушку: это изменение смысла очень показательно, как пример отношения северян к деньгам. Для них, как и для варваров, окруживших Рим, монета представляла ценность не по своему символическому номиналу - “один кастар” или “четыре тарни”, но по качеству и количеству материала, из которого она сделана - столько-то грамм серебра или золота, их проба. Для человека, принадлежащего к “высокой цивилизации”, важнее численное значение монеты - мы видим мир в условных евро и долларах, в то время как для “варваров” это - кусочек драгоценного металла (не в наше время медных, никелевых и латунных блестяшек, разумеется). Вообще, переход монеты от “стоимости в себе” (т.е. стоимости материала, ушедшего на создание монеты) к “символической стоимости” (т.е. условной цене - 1, 2, 5 условных единиц...) - важная примета прогресса, общественного и экономического.

   Для рохиррим же, а также для лесовиков, людей Беорна и прочих дунландцев - монета лишь ценный кусок серебра, который можно получить у царского купца в обмен на свой товар (да простит меня требовательный читатель за то, что я называю Гондор царством, но у меня на то есть свои основания); а затем переплавить на новое изделие или столь же успешно купить какую-нибудь зарубежную забаву. Между собой, однако, они предпочтут естественный обмен - бартер, где наиболее доступный для племени товар становится мерой цены для всего остального (так, корова может стоить пяти овец, а золотое кольцо - двадцати). В этой связи предлагаю вспомнить чудесную дилогию Fallout. То ли я так играл, то ли так и было задумано, но несмотря на наличие в игре долларов и крышек, основную часть сделок я проворачивал бартером - отдавал то, что имею в избытке, и получал то, что мне необходимо. Мир после падения крупной империи - это всегда локальный постапокалипсис: с постепенным возрождением люди возвращают понятие валюты, но всё ещё полагаются на более долговечный и надёжный бартер. Наиболее “цивилизованны” в этом плане должны быть жители Рохана - они одни из немногих, кто из племени или союза племён построил пусть и примитивное по гондорским меркам, но довольно успешное государство; допускаю, что с установлением Pax Anadune, “дунэдайнского мира”, возрождённая Арагорном империя станет толчком к дальнейшему развитию Рохана, с печальными, вероятно, последствиями.

   Другой центр силы - Арнор, - как я уже упомянул, был разрушен в результате Ангмарских войн. На его обломках осталось два крупных населённых района - Шир (бывший Суза-т, протекторат короля) и земли вокруг Бри, что выжил за счёт своего расположения на торговом пути гномов через Эриадор. И тем, и другим в конце Третьей эпохе были известны деньги: более того, нам известно, что они использовали систему, происходящую от Арнорской, и, следовательно, схожую с таковой в Гондоре. Основная монета в переводе названа “серебряным пенни”: хороший пони стоил четыре пенни, а потеря тридцати пенни была значительной для состоятельного держателя таверны. Упомянута также золотая монета, столь ценная, что это подчёркивается особо. В черновиках к ВК сказано, что Бильбо потратил на прощальную вечеринку свои последние 30 дукатов, так что можно с некоторой долей достоверности называть так (в переводе на “современный язык”, разумеется) золотую монету.

   Богатства, принесённые Бильбо из Эребора, исчислялись, таким образом, в монетах; что и логично - едва ли хоббит смог пронести несметные по местным меркам богатства через весь Рованион и Эриадор, будь они в слитках. Я рискну, более того, предположить, что нуменорцы восприняли от гномов не только элементы своего языка (распознать кхуздул в адунаике сможет и непрофессионал), но и идею монетарной экономики. Гномы с самого своего пробуждения вгрызались в твердь земную, поднимая наверх богатства её недр: золото, серебро и мифрил. Искусные ремесленники, они создали тысячу прекрасных и полезных вещей, но основную долю богатств, захваченных Смаугом, составляли, как следует из иллюстраций самого Толкина, золотые монеты гномов. Дэйл, дважды обогатившийся благодаря соседству с гномами, имел собственную монету, и, судя по образу Мастера Озёрного города, познал все прелести коррупции. В конце Третьей эпохи он стал могущественным и обширным королевством севера; без монет с профилем Барда такое непросто воплотить.

Разговор со Смаугом, иллюстрация Толкина

   Почему монетарная экономика, применимая дунэдайн и гномами не стала основной? Ответ - эльфы. Всем нам привычна градация от медной монеты к серебрянной, а от серебрянной - к золотой. Так обстояли дела в старой Европе, и так же устроена экономика многих фентезийных миров. Эльфы, однако, всегда ставили серебро выше золота. Для них серебро - земные звёзды, в то время как золото за пределами трудов Толкина неспроста окрестили “металлом Моргота”. Золото - это страсть драконов и символ жадности, это материал Кольца Всевластия и цвет Ар-Фаразона Великого. Золото, сокрытое в недрах земли, приняло в себя то Искажение, которым Моргот отравил наш мир. Как же эльфы отнесутся к торговцу, предлагающему им “морготов металл”? Вероятно, это не было столь острой проблемой для эльфов Мраколесья, которые торговали с людьми Дэйла вином; возможно, что и загадочный народ (скорее люди, нежели эльфы) Дорвиниона, также славящийся вином, в обмен на напиток получал от северян гномью или далианскую монету.

   Итак, ситуация на конец эпохи действительно напоминает Европу после падения Запада: великий центр власти в Гондоре, подверженная его влиянию и постепенно развивающаяся периферия. Постепенно на руинах старой империи образуются новые племенные союзы, со временем способные стать государством (с той лишь в поправкой, что в Средиземье всё происходит несколько медленнее). В ядре погибшего Арнора, подобно княжествам Италии, подают надежды Бри и соседние деревни. Ключевое различие с реальностью состоит в том, что на момент падения Западной империи в ней проживали миллионы людей; Арнор же был населён беднее, нежели миллионник-Гондор. Население всего северо-западного Средиземье сконцентрировано в Гондоре, но и близко не стоит рядом с 50 000 000 жителей Римской империи в пятом веке, перед гибелью Рима. Именно низкой населённостью я объясняю ту скорость, с которой в Средиземье происходят процессы, занявшие куда меньше времени у наших европейских предков. Однако, с установлением Арагорном династии Тельконтари, всё должно измениться: и расширение Гондора на восток и юг, и возрождение (или даже Ренессанс) Арнора, и всеобщий мир станут тому достаточной причиной.

   И в завершение стоит заметить, что во времена, предшествующие Третьей эпохи, деньги не оставили известного нам следа. Определённо, деньги были у нуменорцев и гномов, но ни эльфы, доминировавшие в Средиземье первых двух эпох, ни их полудикие соседи-люди, не выходили за пределы бартера. Как шли дела при Сауроне и Морготе - загадка, но, скорее всего, рабского труда и плановой экономики вполне хватало, чтобы кормить военную машину, а о подчинённых народах оба захватчика особо не заботились.

Эмблемы, символы и знаки

Немного ошибочно считать, будто бы Толкин описывает вымышленное Средневековье; однако, справедливо будет заметить, что Легендариум живёт “в настроении Средневековья”. Я не устану при этом защищать Средние века, которые вовсе не были (не считая первых столетий) Тёмным временем, ведь это имя - не более чем штамп эпохи Просвещения. Многое делает Средние века выдающимся временем в истории - величественная архитектура европейских храмов, зарождение современной философии и расцвет теологии, духовная и светская музыка, литература и живопись. Но по-настоящему цветастым это время делает богатство геральдики.
О родовых гербах, знамёнах и символах мы и поговорим в этот раз. Садитесь поближе к огню, и не стесняйтесь спросить о том, что желаете узнать.

Законы эльдарской геральдики

   В реалиях Легендариума, именно эльфы создали искусство геральдики, и вместе с тем сформулировали правила, по которым та существовала с Первой по Третью эпоху. Уверен, что существовали различия, но все они сводятся к следующему:

     * Мужской герб располагается на ромбовидном щите;
     * Женский герб располагается круглом щите;
     * Семейный, родовой или государственный герб располагается на квадратном щите;
            (Примечание: несмотря на такие ограничения, герб мог свободно использоваться на вымпелах, флагах и щитах любой формы. Ограничения по форме относятся к его оригиналу, который не всегда был удобен вне двора; например, на войне стяг эффективней щита.)
     * Статус владельца определялся количеством стрел, направленных из центра герба к его границам. Четыре стрелы - князь, от шести до восьми - король или владыка. Финвэ, один из старших и древнейших королей, владел гербом с шестнадцатью стрелами.

   Вероятно, эти правила возникли ещё в дни пробуждения, так как идентичны у нолдор, и у синдар. Впрочем, были ли эльфы тогда столь развиты - вопрос спорный. Возможно, что синдарские знамёна - лишь поздняя традиция, из времён, когда нолдор уже пришли в Средиземье, вместе с обычаями и языком; в конце-концов, большинство известных нам знамён принадлежат именно нолдор, а короли нолдор, согласно их гербам, стоят на голову выше синдарских. Однако, зачем Тинголу, ненавидящему многих нолдор, следовать такой традиции? Ещё одно объяснение я вижу в том, что традиция знамён происходит из общего, но очень примитивного (возможно даже устного) источника, и лишь по случайности развилась в две независимые, но идентичные традиции. Такое, как ни странно, случается.

   Впрочем, возможно и обратное. Нолдор, прибывшие в Средиземье, восприняли синдарин, а потому могли заимствовать и геральдику. Знамёна тех из нолдорских владык, кто никогда не был знаком с синдар, могли быть созданы позднее, уже в Средиземье их потомками.

   Европейская геральдика служила общедоступной семиотикой - т.е. системой знаков, позволяющих, при прочтении герба, выяснить происхождение, сословие, качества носителя, степень его власти, отделить своего от чужого; гербы были особенно важны на войне, когда иных средств распознавания ещё не изобрели. Герб должен был читаться и на расстоянии, создавался по строгим правилам (на профессиональном, но всеобще известном “языке”), с определённым набором символов и цветов.

   Эльфийская геральдика не похожа на европейскую, и едва ли сослужила бы при Азенкуре или под Гастингсом. Эльфийская геральдика пестрит цветами, и почти никогда вы не встретите символа, появившегося бы более чем на одном гербе. Во-первых, это можно объяснить тем, что герба эльфов созданы не для войны; вероятно, ещё до того, как Феанор выковал первые мечи. Возможно, геральдика служила в первую очередь тем, чем для нас является государственным флаг - символом, внушающим гордость и чувство причастности к большему, но лишь во вторую очередь определительным знаком. Во-вторых, не стоит забывать о необычайной дальнозоркости эльфов. Эти древние создания увидят муху на расстоянии в сотни лиг, если ландшафт к тому располагает.

   Я всё же считаю, что герб эльфийского владыки не подразумевал военного использования. Конечно, он был приспособлен под это позднее: во всяком случае, у эльфов были определительные флажки. В основе же эльфийских гербов лежит поэтический образ - символ, который отразил бы характер и положение владельца. Вероятно, они использовались для исторических хроник и эльфийского искусства, а потому многие из них (как, например, герб Финвэ) могли быть созданы посмертно.

Эльдарская геральдика

   Толкин с большим удовольствием зарисовал многие знамёнка эльфов. Всё, что вы увидите в дальнейшем, основано на сохранившихся и опубликованных иллюстрациях.

   Финвэ. Его герб изображает “крылатое солнце”, противоположное “крылатой луне” на гербе Тингола. Хотя Финвэ и умер до первого восхода солнца, он был верховным королём нолдор, при котором его народ достиг света Амана; следовательно, солнце здесь может выступать символическим изображением Валинора. Шестнадцать стрел солнечных лучей декларируют власть Финвэ над нолдор, как одного их эльфийских праотцов. Золотой и красный служат родовыми цветами Финвэ, и повторяются на гербах его детей.

   Существует идентичный герб для всего рода Финвэ. Он полностью повторяет индивидуальный герб, с той лишь разницей, что расположен квадратном щите. Это был символ Верховных владык нолдор, начиная от Финвэ, и продолжая его сыном Финголфином, а затем Фингоном и Тургоном.

   Эльвэ Синдиколло. Нам более известный как Элу Тингол, этот владыка синдар владел гербом, изобразившем “крылатую луну” на чёрном фоне, окружённую звёздами. Это очевидная противоположность гербу Финвэ, правителя нолдор. К тому же, луна и звёзды традиционно связаны с эльфами Средиземья - синдар, нандор и лаиквенди, лесными и дикими эльфами. Тингол, как один из старших, по-своему считал себя правителем всех эльфов, не достигших Валинора; что это знамя и отражает. Восемь “стрел” - в половину меньше, чем у Финвэ.

   Мелиан. Даже она, майя, имеет место в эльфийской геральдике, поскольку была королевой величайшего из государств синдар. Её знамя выделяется множеством деталей; оно не похоже на другие, мужские и женские, своей сложной структурой. В нём по-своему отражены знамёна её супруга - Тингола, и дочери - Лютиэн. Толкин неспроста вложил в круглое (т.е. женское) знамя ромб - тем самым, подчёркнута её ангельская природа, изначальная свобода от половых и физических ограничений.

   Феанор. Знамя повторяет огненные мотивы Финвэ, его отца; с той лишь разницей, что пламя на гербе Феанора вырывается за круг, к границам щита. Это отражает как его имя (“Огненный дух”), так и его судьбу. В центре изображён сильмарил - величайшее из его творений. Разноцветные поля, возможно, символизируют его власть над самоцветами.

   Финголфин. Его герб удивительно схож, по своей композиции, с гербом Феанора; не хватает лишь сильмарила в центре. Серебряный цвет звёзд и синий фон - традиционные цвета Финголфина, упомянутые в “Сильмариллионе”, как цвета его знамён. Как и у всех сыновей Финвэ, герб Финголфина имеет восемь “стрел”.

   Финарфин. Его герб сохраняет пламенный мотив Феанора и Финвэ, но в куда более спокойной форме. Вместо извивающихся языков пламени, здесь - прямые столпы. Вероятно, это отсылает нас к его судьбе; когда нолдор подняли мятеж, именно он пытался их успокоить, и остался с немногими нолдор в Валиноре.

   Такой же герб (но перевёрнутый) использовали его потомки из дома Финарфина, особенно Финрод (хотя тот и обладал собственным знаменем).

   Финрод. Фелагунд владел чрезвычайно своеобразным гербом, отличным от других эльфийских. Он не соблюдает симметрии, ик, к тому же, использует очень “земные” цвета. Арфа и факел (а не лук и колчан, как трактуют рисунок некоторые) относятся к легенде о том, что именно Финрод первым встретил людей, пришедших в Белерианд. Он нашёл их, людей Беора, ночью, и часто появлялся среди них, играя на арфе. Кроме этого символа, Финрод использовал брошь, изображающую корону из золотых цветов. Допускаю, что такая брошь могла быть связана со знаменем Финарфина.

   Лютиен. Тинувиэль владела сразу двумя личными гербами, которые, впрочем, очень похожи. На первом мы видим белый цветок нифредиль, который расцвёл в день её рождения. Скорее всего, так эльфы называли родственника подснежника.

   Возможно, на втором гербе изображён эланор. Звёзды отсылают нас к гербу её отца, Тингола. Определить количество “стрел” непросто, но их, скорее всего, не больше четырёх, и представлены они в форме цветов (либо, на первом гербе, “стрелы” расположены между ними). Таким образом, оба герба отражают её титул княгини (принцессы) Дориата.

   Идриль. Её герб использует форму василька - цветка, с которым она была каким-то образом связана; возможно, солнечный василёк напоминал о цвете её волос. Этот герб подписан Толкином как Menelluin Irildeo Ondolindello (“Василёк Идриль Гондолинской”). Двенадцать “стрел” направлены к границам гербам; Идриль была дочерь не простого короля, но Верховного правителя нолдор (“Великая княгиня”?). Герб Идриль пережил Гондолин, и был доставлен в Нуменор, где стал основой многих нуменорских знамён. В Гондор его доставил Элендиль.

   Гил-галад. Его имя (“Звезда яркого света”) нашло отражение в гербе. К тому же, в стихах о его падении (из “Властелина Колец”) упомянуто, что на его серебрянном щите были изображены звёзды. Количество “стрел” можно трактовать как четыре или восемь; учитывая его титул, я склоняюсь ко второму.

   Сильмарилы. Это единственный случай, когда герб относится к предмету, а не персонажу. Неясно, зачем сильмарилам их собственный герб. Возможно, это был один из символов нолдор в борьбе с Морготом. Дерево на гербе - одно из Двух древ (судя по золоту - Лаурелин). Сильмарилы также вписаны в герба Феанора, Эарендила и Берена.

Двенадцать домов Гондолина

   Последователи Тургона обрели собственное государство - сперва в Неврасте, затем в Гондолине. Уже в Неврасте у них возникла собственная традиция, отличная от общеэльдарской:

     * Герб расположен на длинном прямоугольном полотне, заострённом книзу;
     * Основа герба состоит из одного цвета, на который наложен символ знатного дома;
     * Личные знамёна не распространены.

   Толкин предоставил подробное описание гербов в раннем Легендариуме. Их, всё же, можно считать каноном, поскольку в позднейших трудах Толкин вновь упоминает во всяком случае один из двенадцати гербов. Все эти герба относятся к одному из двенадцати домов. Не совсем ясно, были ли это благородные семьи, гильдии или политические фракции. Все герба восстановлены на основе описания, и не могут считаться правдоподобными.

   Дом Короля. Тургон и его родичи использовали эмблему с луной, солнцем и алым сердцем. Цветами дому служили белый, золотой и красный. Впрочем, не совсем ясно из слов Толкина, был ли это один герб с тремя символами, или три герба с разными. Сердце символизирует отца Тургона, Финголфина, который был похоронен к северу от города. Возможно, солнце связано с гербом Финвэ (ведь Тургон был его внуком).

   Дом Белого крыла. Ближайшие соратники короля носили шлемы, напоминавшие крылья чаек или лебедей (традиция, унаследованная Гондором), а их знаменем было белое крыло на синем фоне. Щит и шлем этого дома Туор нашёл в Неврасте, что позволило ему вступить него по приходу в Гондолин.

   Дом Крота. Маэглин, лидер этого дома, был талантливым горняком, и намеренно связал себя с кротом. Знамёна этого дома были чёрными, как щит Моргота, без единой детали; именно Маэглин привёл Гондолин к падению. Мораль: не доверяйте чёрным.

   Дом Ласточки. Этот дом состоял из выдающихся лучников, облачённых в белое, тёмно-синее, розовое и чёрное. Их лидера звали Дуилин, и его щит был украшен наконечником стрелы. Возможно, наконечник стрелы напоминал гондолидрим ласточку, летящую на огромной скорости к обречённой цели. Ласточки страшны.

   Дом Небесной Арки. Члены дома Эгальмота были чрезвычайно богаты, лубили самоцветы и золото. На их шлемах красовался огромный опал, а щиты были небесно-голубыми. В центре щита был расположен “камень о семи самоцветов”: рубин, аметист, сапфир, изумруд, хризопраз, топаз и янтарь. Вероятно, под Небесной аркой подразумевали радугу, и каждый из цветов эльфы связывали с одним из драгоценных камней.

   Дом Золотого Цветка. Главой дома был прославленный Всеславур Глорфиндель, чей герб был украшен лучистым солнцем. Цвет фона не назван Толкином.

   Дом Арфы. Члены этого дома носили на одежде серебряные и золотые кисточки, а на их чёрных щитах красовалась серебряная арфа. Возможно, цвет знамени связан с тем, что глава дома, Салгант, дружил с Маэглином, главой дома Крота.

   Дом Молота Гнева. Это была группа кузнецов и ремесленников, отважные и стойкие. Их возглавлял Рог, чьим оружием была булава; его люди носили тяжёлые щиты. Их знаменем была расколотая наковальня, а на щитах красовался молот, окружённый искрами. О цветах дома ничего не сказано, но в ином месте Толкин пишет, что они “любили раскалённое докрасна золото, и чёрное от огня железо”.

   Дом Столпа и Дом Башни Снега возглавлял Пенлод;

   Дом Древа возглавлял Галдор, а его члены ходили в зелёном;

   Дом Фонтана возглавлял Эктелион, убийца Готмога. Члены дома любили серебро и бриллианты, а потому их блеск мог повлиять на эмблему.

   Надеюсь, такой краткий факультатив вас порадовал. Возможно, некоторые из вас впервые узнали о традиции геральдики у эльфов; в таком случае, я буду доволен своим трудом.

   В следующий раз (когда-нибудь, ничего не обещаю) поговорим об эдайн, нуменорцах, и военно-воздушных силах Мордора.

Список вопросов:

     - Кто стоял выше рангом в воинстве Моргота?

     - Что случилось с Аманом после низвержения Нуменора? (конкурс)

     - Что представляет из себя изначально круглая Арда?

     - Какая выгода была у тех, кто выступал на стороне Саурона во время Войны Кольца? (конкурс)

     - Что стало с гномами и хоббитами в Четвёртую эпоху? (конкурс)

Кто стоял выше рангом в воинстве Моргота: Готмог, владыка балрогов, или Саурон?

   Из опубликованного “Сильмариллиона” следует однозначный ответ - Саурон назван верховным командиром и правой рукой Моргота; но если вы взгляните на размер моего ответа, то сможете заранее понять, что всё не так однозначно. Как вам уже, вероятно, известно, опубликованный Сильмариллион был составлен Кристофером Толкином в результате множества компромиссов, необходимых, чтобы возникло единое, непротиворечивое целое. Его отец создал несколько версий предания о сильмариллах, и ещё множество малых историй, его окружающих. Немалое число персонажей и событий были за долгие десятилетия откинуты, а иные, к которым Толкин пришёл в конце своей жизни, не были включены в “Сильмариллион”, так как вызвали бы глубокое противоречие с остальными историями; среди самых известных примеров упомяну, что по позднейшему замыслу мир никогда не был плоским, а в результате уничтожения Нуменора лишь оформились новые береговые линии и морской шельф, но никак не произошло “округление” - это часть того процесса, который я бы назвал “саентификацией Легендариума”.

   Дело в том, что Легендариум, взрослея, становился всё более “реальным”. В поздние годы, Толкин старательно решал противоречия, отвечая на “технические вопросы” своего замысла. Он приводил историю, во-первых, в большее соответствие к “Властелину Колец”, и, во-вторых, в большее соответствие с реальностью. Так, идея плоского мира стала казаться ему слишком фантастичной: и он заменил её, оставив лишь в качестве “ложной легенды”.

   Это важно упомянуть, прежде чем я обращусь к черновикам. Не все черновики Толкина были справедливо отринуты Кристофером: он сам это признавал позднее. В то же время, многие положения, ставшие каноническими, существуют лишь в черновиках; на основе неоконченных черновиков составлены не только “Сильмариллион”, но и, например, “Дети Хурина”. Разве можно их игнорировать?

   Итак, если следовать черновикам, то картина морготова двора предстаёт уже не такой однозначной. Образ Саурона долго эволюционировал, прежде чем предстать перед нами прекрасным обольстителем и Властелином Колец. Его предтечей был “Царь котов” Тэвильдо, которого сменил “Некромант” и “владыка волколаков” Ту (затем Горту, затем Сур). Он не был ни самым значимым, ни самым могущественным из прислужников Моргота; лишь при написании “Властелина Колец” Толкин свяжет двух персонажей - Некроманта из “Хоббита” и Некроманта “Сильмариллиона”. Ту, как и Тэвильдо, был одним из вассалов Моргота, кто, как и многие майар, польстился на обещания власти. Вероятно, в раннем Легендариуме Моргот поместил его во главе острова Волколаков, стратегической крепости на реке Сирион, как до этого и после ставил других своих полководцев над покорёнными территориями. В ранних трудах нет свидетельств того, что предшественники Саурона занимали особое место в иерархии. Скорее всего, Тэвильдо и вовсе обладал некоторой независимостью; как лишь один из многих ужасов (пушистых и с лапками), населявших древний мир.

   В это же время Толкином описан иной персонаж, черты которого отчасти перейдут к Саурону - некто Фанкил (также Фангли и Фукил). Ни его раса, ни происхождение нам не известны; сказано лишь, что он был первым среди слуг Моргота. Когда пробудились эльфы и валар уничтожили Утумна (позднее Утумно), первую крепость Моргота, Фанкил бежал на юг, в Палисор. Там, возглавив армию орков (тогда они назывались гномами и гоблинами), он подчинил себе первых людей, и обратил их в тёмную веру. Люди строили храмы, где поклонялись Морготу, и именно это послужило их грехопадением: за это срок их стал коротким, а жизнь наполнилась страхом. О его дальнейшей судьбе неизвестно; в поздних версиях на совращение людей отправляется лично Моргот.

   Ещё один персонаж, которого можно здесь упомянуть - Лангон, посланник Моргота. Как и Фанкил, он пропал из преданий в тридцатые годы, и отчасти был заменён Сауроном. Его положение при дворе Утумно было довольно высоким: когда валар осадили твердыню, он вышел им навстречу, и говорил от имени своего владыки. Ещё один персонаж, черты которого повторяют Лангона - Уста Саурона из “Властелина Колец” (Саурон, как мне видится, во многом повторял за своим учителем).

   И всё же, несмотря на раннюю неоднозначность своего положения, в окончательных “Сильмариллионах” (том, что опубликован, и том, который в конце своей жизни писал Толкин) именно Саурон назван вторым после Моргота. В Легендариуме, существующем после “Властелина Колец”, это имеет немалый смысл: Саурон заменит Моргота на его символическом троне, именно за Сауроном пойдут орки, тролли, а возможно и драконы. По его действиям во Вторую и Третью эпохи мы видим, что он действительно превосходил всех обитателей Средиземья в силе (кроме, быть может, тех, что сокрылись под землёй, фхтагн). Рядовой вассал не стал бы Владыкой мира.

   Однако, рядовым не был и Готмог. Толкин рассуждает о том, почему именно Готмог был владыкой среди балрогов, и предполагает, что тот обладал немалым умом, а сила его была столь велика, что он мог принимать особенно грозный и величественный вид. Второй его титул (после Владыки балрогов) - Верховный командующий Ангбанда, т.е. Готмог занимал тот же пост, что до разрушения Утумно был доверен Саурону. Готмог, но не Саурон, руководил всеми войсками Моргота, если только последний не доверял часть сил своей правой руке. Именно Готмог сразил Феанора, величайшего врага Моргота, именно он убил верховного правителя нолдор Фингона и одержал победу в Битве Бессчётных слёз, именно он взял в плен Хурина и позднее поверг Эктелиона. Наконец, самое главное из его достижений: Готмог возглавлял атаку на Гондолин - королевство, больше других ненавистное Морготу. На момент Осады, Гондолин оставался последним могущественным королевством эльфов, а его правитель Тургон - верховным правителем нолдор. Это была самая важная осада в истории всей войны, после которой Белерианд (не считая побережья) оказался под властью Моргота; и тот поручил её Готмогу, но не Саурону. Насколько была велика его власть, и не сменил бы он Саурона у трона - лишь спекуляции, ибо Готмог, сразив Глорфинделя, и сам пал. Возможно, он и уступал Саурону в силе, но Толкин сообщает, довольно прямо, что в глазах Моргота и войска они имели одинаковый статус: уж не причина ли это для ревности Саурона? Ведь Моргот, умелый манипулятор, полагался на древнее правило - Divide et Impera, и вполне осознанно мог сталкивать своих подчинённых, чтобы те, пребывая в склоках, выслуживались перед ним.

   Добавлю также, что в раннем “Сильмариллионе” упомянут ещё один “Владыка балрогов” - Лунгортин. Не совсем ясно, было ли это другое имя Готмога, или же “Владыка балрогов” - вовсе не универсальный титул, и так могли называть и других могущественных балрогат. Кристофер Толкин считает (и я с ним соглашусь), что титул “Lord of the Balrogs” можно трактовать не как “Владыка [всех] балрогов”, а как “Владыка-балрог” или “Балрог-владыка”. В единственной своей сцене он находится подле Моргота, отчего некоторые называют его главой королевской стражи.

   Я мог бы и закончить на этом, но раскрою, однако, одну идею, которой придерживаюсь уже некоторое время. Дело в том, что хотя я и считаю Саурона величайшим из слуг Моргота и его правой рукой, но я не считаю, что он пребывал в этом положении всегда. Действительно, Моргот прибегает к услугам своей десницы в особо важные моменты, что доказывает его исключительную мощь и влияние. Но чем тогда объяснить бездействие Саурона после его поражения от лап Хуана? На протяжении Эпохи, Саурон играет важную роль в планах своего Владыки: он поставлен во главе великой крепости Ангбанд, когда та была возведена; когда Моргот отправился к праотцам людей, именно Саурон остался во главе Ангбанда и всего войска; после гибели Финголфина, именно Саурон возглавляет наступление на Тол Сирион, и становится его новым хозяином; ему Моргот поручает особо важное задание - разыскать и уничтожить Барахира, отца Берена, с чем Саурон блестяще (и зловеще) справляется; в его подчинении не орки, но волколаки и вампиры - совершенно особое, ему лишь (не считая вампиров) верное войско. И вот, когда Саурон решает схватить Лютиэн, его ожидает фиаско. Мало того, что он упустил опасную парочку, так те ещё пробрались в Ангбанд, и сорвали с короны Моргота один из сильмариллей - немыслимо, чтобы такое осталось без наказания. Саурон покидает свою крепость, и бежит в Таур-ну-Фуин, приняв вампирскую личину. Там он и остаётся, не принимая участия в дальнейших событиях. Почему?

   Я придерживаюсь мнения, что Саурон оказался в справедливой опале. На протяжении последующих войн, он остаётся в пределах леса, и собирает вокруг себя множество пугающих тварей. Он не участвует в разорении Нарготронда и трагедии детей Хурина: вместо него Моргот посылает вступившего в зрелость дракона Глаурунга. Он никак не упомянут в падении Гондолина, где именно владыка балрогов Готмог играет ключевую роль. Наконец, когда разразилась Война Гнева, Саурон не назван в числе тех, кто сражался против валар; он будто бы явился к воинству Запада, когда победа уже была одержана, и предложил своё раскаянье и услуги. Лишь не желая предстать перед судом, он бежал от посланников Манвэ. Но почему его, правую руку врага, выслушали, и предложили при этом почётные условия сдачи, в то время как балрогов (таких же майар, как и он) гнали до самых Корней мира? Не потому ли, что в последние десятилетия он отдалился от своего Владыки, и оказался в немилости Моргота?

   Впрочем, прямых подтверждений тому не найти.

Диаграмма III

   Зримое - это окружающая нас действительность, в то время как Незримое - под-реальность, мир духов и магии, параллельная действительность. Могущественные маги черпают оттуда свою “магию” (у Толкина этот термин условен), и там же обитает истинное могущество эльфов и айнур (иногда, как в случае с Глорфинделем, “просвечивающее” в реальный мир). Так, айнур, не приняв телесного обличия, будут видны лишь в Незримом (Гендальф в свои ранние годы бродил среди народов Средиземья невидимкою), а назгул не видны без плащей потому, что лишь Кольца и воля Саурона (через плащи, как ни странно) удерживают их утратившие тело души в Зримом.

   Вероятно, природа нынешнего положения Амана сродни Незримому. При этом, он находится не в абстрактном, а вполне реальном пространстве верхней атмосферы и привязан к Земле. Как и следует из этого, в Амане невозможно дышать и вообще находиться (давление и отсутствие кислорода), и лишь благословение Манвэ позволит смертному (как, например, Эльфвину) пребывать вблизи Валинора. Только эльфы имеют возможность найти Аман - Прямой путь открывается лишь им, либо совершенно особым смертным. Можно знать, где он расположен, но корабль не поднимется над водой, если того не позволят “с другой стороны”.

В поздние годы Толкин хотел сделать Арду круглой с самого начала, Солнце и Луну существующей с самого начала и приблизиться к более научному толкованию истории Средиземья, а историю Светильников и создание Солнца и Луны отметить как древние мифы нуменорцев. Можете поподробнее рассказать о том, что бы в таком случае представляла из себя Арда? Какие-нибудь догадки и додумки.

   Действительно, после написания “Властелина Колец” Толкин работал над версией предания, в котором Земля бы была изначально круглой (вернее, шарообразной (ещё вернее, геоидальной)), и, согласно его поздним рассуждениям, именно этот вариант он считал окончательно верным. Разумеется, это потребовало от него радикальных исправлений, и он постепенно заменял мифологические элементы историческими.

   Согласно версии Круглой Земли, Солнце и Луна не были плодами Двух Древ, и возникли на небе задолго до их создания. Двух Светильников никогда не существовало, и известны они лишь в качестве легенды нуменорцев, доставшейся им от далёких предков. В новой истории, Древа и Сильмариллы важны потому, что в них хранится свет изначального, незапятнанного Солнца, каким оно было до того, как Моргот изнасиловал Ариэн (Толкин использовал слово “ravished”, которое помягче, чем “raped”, но имеет тот же смысл). Луна представляет собой осколок Земли (популярная тогда в научной среде теория), отколовшийся во время разрушения, учинённого Морготом в годы Первой войны. Ещё одно предание из этого же цикла гласит, что Луну откололи от Земли сами валар, чтобы в ночное время на небе был светоч, противодействующий Морготу (тот был особенно силён по ночам).

   Звёзды также возникли иначе, нежели в опубликованном “Сильмариллионе”. Не Варда создала их, потому что власть валар ограничена Ардой, в то время как звёзды расположены в Эа, т.е. в космосе. Она лишь, с пробуждением эльфов, развеяла облака, затмевающие звезды.

   Некоторые положения теории уцелели. Так, всё чаще планету Земля толкинисты стали называть Амбар, в то время как имя Арда, согласно этой версии, относится к Солнечной системе в целом. Толкин, однако, не развил идею дальше нескольких набросков, и, хотя и считал её единственно верной, так и не окончил (поэтому Кристофер, взявшись за публикацию “Сильмариллион”, предпочёл детально описанную версию Плоской Земли). Среди прочего, он попытался написать новые версии “Айнулиндалэ” и “Падения Нуменора” в изначально Круглом мире, но в обоих случаях вернулся к варианту Плоской Земли, не сумев исправить всех противоречий. Так, во “Властелине Колец” остались упоминания упоминания о Изменении мира, Годах-без-Солнца и троллях Сумерек. Впрочем, он утешал себя мыслью, что это не более чем позднейшие исправления, внесённые переписчиками “Красной книги”, или даже изначальные ошибки, допущенные из-за незнания персонажей. Герои “Властелина Колец” в большинстве своём не знали истинной истории Арды, и могли, таким образом, отсылать к мифам и преданиям собственных народов.

   Теория Круглого мира, однако, оказала большое влияние на исследователей. Среди толкинистов популярно мнение (мною разделяемое), что эта версия отражает “подлинную историю”, стоящую за текстами Толкна, в то время как “Квента Сильмариллион” и иные легенды - не более чем легенды, пусть и основанные на реальности. Я прежде этого не упоминал, но Толкин, в свои поздние годы, рассматривал Легендариум не как эльфийский, но как человеческий свод преданий. Именно поэтому легенды могут быть искажены, между ними существуют противоречия, а ранние тексты Толкина так сильно отличаются от поздних. Не желая переписывать предания с нуля, Толкин решил, что Земля всегда плоской, а всё, что этому противоречит - лишь свидетельство того, как мало люди знали о мире. В конце-концов, разве это не относится и к “настоящим” легенды?