Выборы в Средиземье

Когда нашел ту самую локацию

Немного об экономике

Наше судно - почти научное, и определённо исследовательское, - утонув, казалось, в водах коварной толкинистики, вновь поднимает паруса. Спасибо вам, что вы с нами.

Следует сказать о новой политике, которой я, уповая на прочее, постараюсь придерживаться. Голосование за лучший вопрос теперь будет разовое, и каждый, чей вопрос был признан лучшим в числе трёх вопросов выпуска, получит её. Все достойные будут в скором времени, как только это позволит бухгалтерия, награждены. Разумеется, те, кто задавал успешные вопросы повторно, будет награждён особо. В конце-концов, это - не соревнование, но попытка поощрить ваш интерес приятной мелочью. Вопрос, рассуждение о котором столь обширно, что переростает в отдельный выпуск (как в сегодняшнем случае), также будет поощряться наравне с победителями голосования. Надеюсь, Вы сочтёте это в достаточной мере справедливым: с одной стороны, вопросы, достойные поощрения за саму свою сложность, с другой - те, что волнуют читателя, пускай и не требующие длительного разъяснения.

Мы всегда ждём ваши вопросы. Они - главный стимул продолжать.

Экономический вопрос. Какая валюта использовалась при торговле в Средиземье? Это было золото? Или натуральный обмен? Ведь если политических центров было немного, то зачем золото тем, кто жил в удаленных поселениях?

   В “Полном справочнике Средиземья” (“The Complete guide to Middle-earth”) - вторичном источнике, чей авторитет, однако, подкреплён словами Кристофера Толкина (“восхитительный справочный материал”), - имеется любопытный пассаж: “Вопреки некоторым мнениям, во Властелине Колец есть упоминания денег…”

   Если судить по этой фразе, то во всяком случае на момент первого издания книги (август 1974, время расцвета толкиновского культа в США) среди читателей сложилось убеждение, будто бы денежной системы, подобной римской, средневековой или современной, в Средиземье не было. Следует понимать, что Толкин и его герои для целого поколения американцев стали своеобразной альтернативой современности; лозунги, подобные “Гендальфа в президенты!” - часть тот культуры, культуры хиппи и битников, осуждавших Войну во Вьетнаме и придерживающихся, зачастую, левых и леворадикальных взглядов. В этой системе ценностей, деньги выступали частью ненавистного миропорядка, а потому совершенно понятно, как они “исчезли” со страниц Толкина (то же относится и к заблуждению о том, что в Средиземье нет религии; об этом мы тоже поговорим). Сам автор, заставший “толкиновский бум” в США, относился к явлению с нескрываемым раздражением: вместо читателей, он получил “фанатов”, значительно исказивших форму и содержание его труда, а героев эпоса превративших в персонажей политической агитации. Этот “бум” породит и значительную часть современного фэнтези; рискну сказать, что Толкин, доживи он до наших дней, и от своих “последователей” был бы не в восторге (ворчлив он был, что поделать).

   Деньги, однако, были хороши известны героям Дилогии (так я, с вашего позволения, буду называть сюжетных союз “Хоббит”-”Властелин Колец”), и в этой связи отмечу, что вопрос сформулирован очень верно. Ситуацию конца Третьей эпохи можно сравнить с Ранним Средневековьем Европы, переходящим в Высокое: Арнор пал, подобно Западной Римской империи, во многом из-за ряда неудачных правителей и постоянной войны на своих рубежах, неспособности центра контролировать периферию, вырождения правящего класса, и, в результате войн и эпидемий - депопуляции и так малонаселённой страны. Падение Форноста сродни падению Рима, или, скорее, Равенны (последней столицы империи), так как историческая столица - Аннуминас - был, как и Рим, покинут ранее. Именно Арнор, в период единства двух царств, был старшим; именно в Аннуминасе расположит свой трон Арагорн, когда станет правителем Воссодинённого царства.

   Восточное царство - Гондор, который и Толкин сравнил с Византией. Константинопольское царство, как и Гондор, располагалось одновременно на востоке и западе, в Европе, Африке и Азии - в северо-западном Средиземье, землях у моря Рун и с южными границами у самого Умбара, в случае Гондора. Византия охватывала восточное Средиземноморье, как Гондор охватывал залив Белфалас; общность климата, рельефа и культуры также сближают их. Даже в образе Арагорна, восходящего к фольклорному “спящему королю”, виден Мраморный король - последний император Византии Константин Драгаш, который, когда город пал, за своё мужество был обращён в мрамор, избежав таким образом смерти, чтобы однажды вернуться на трон и освободить Константинополь от турков. Символично, что хотя старшим городом считаются Рим и Аннуминас, но именно в Константинополе и Минас Тирите восходит на давно утраченный трон владыка обоих преданий.

   Византия и Гондор - лишь тени своего былого величия, но величия столь грозного и внушительного, что даже будучи тенью они превосходят всех остальных. Со временем Византия теряла своё преимущество, но почти тысячу лет никто не мог превзойти её в литературе, живописи, музыке, инженерии, ремёслах, кораблестроении, медицине и всех науках. 80-90% всего производства Евразии за вычетом Индии и Китая приходилось, в период расцвета, на Византию. Основой её сказочного богатства служили торговля и непомерные налоги. Я считаю, что несмотря на очевидные аллюзии (несомненно, что образ осаждённой Византии повлиял на историю Гондора), нельзя восполнять пробелы наших знаний о Гондоре тем, что нам известно о Византии - всё же, это совершенно разное государственное устройство, разное мировоззрение, иные обстоятельства и т.д. Однако, в соотношении Византия-Европа мы видим ключ к той пропорции, которую составляло соотношение Гондор-Средиземье. Как и греки, гондорцы сохранили сильную власть, относительно централизованную в начале и обретшую позднее феодальные черты (так, если первые наместники назначались королём, то в дальнейшем эта должность стала наследной; то же, вероятно, относится и к управляющим провинций). Византийская монета, как унифицированный способ налогообложения и торговли, была в ходу от Египта до Крыма, и от Балкан до Палестины; то же справедливо сказать и о империи Гондора.

   По имени нам известны две гондорские монеты - ка’стар (на синд. манер “ми’риам”) и та’рни (tharni, на синд. манер “ка’нат”, canath). Кастар был основной монетой Гондора, и по стоимости равнялся четырём тарни. Обе монеты, вероятно, были серебряными и отличались лишь размером; во всяком случае, металл кастара нигде не назван. Иные исследователи считают (и вполне разумно), что должно существовать ещё во всяком случае две монеты - больше кастара (условный золотой “дукат”) и меньше тарни (условный “пенни”, серебрянный либо медный).

Кастар в "Тенях Мордора"

   Эту систему унаследовали (вероятно, от нуменорцев) не только жители Гондора, но и арнорцы. В обоих странах монеты составляли государственную казну и всеобщий налог, монетой оценивалась стоимость товара и услуг ремесленника, а регулярная армия получала своё жалование.

   Определённо, дунэдайн не были единственными, кто прибегал к монетарной экономике: наследники Нуменора заселили южное побережье Средиземья, где могущество нуменорцев могло значительно повлиять на все вождества, королевства и империи, какие видел Харад; племена Востока без конца нападали на Гондор, желая его несметных богатств (государство, построившее Аргонат и десятки великих городов должно не только обладать познаниями в архитектуре и инженерии, но и нести огромные расходы, если не желает прибегать к рабскому труду). Особенно сильно влияние Гондора на его непосредственных соседей и союзников - северян. Так, в языке рохиррим есть слово “касту”, позднее ставшее хоббичьим “каст”, и происходящее от имени гондорской монеты “кастар”. Означало оно, однако, не собственную валюту, но любую ценную безделушку: это изменение смысла очень показательно, как пример отношения северян к деньгам. Для них, как и для варваров, окруживших Рим, монета представляла ценность не по своему символическому номиналу - “один кастар” или “четыре тарни”, но по качеству и количеству материала, из которого она сделана - столько-то грамм серебра или золота, их проба. Для человека, принадлежащего к “высокой цивилизации”, важнее численное значение монеты - мы видим мир в условных евро и долларах, в то время как для “варваров” это - кусочек драгоценного металла (не в наше время медных, никелевых и латунных блестяшек, разумеется). Вообще, переход монеты от “стоимости в себе” (т.е. стоимости материала, ушедшего на создание монеты) к “символической стоимости” (т.е. условной цене - 1, 2, 5 условных единиц...) - важная примета прогресса, общественного и экономического.

   Для рохиррим же, а также для лесовиков, людей Беорна и прочих дунландцев - монета лишь ценный кусок серебра, который можно получить у царского купца в обмен на свой товар (да простит меня требовательный читатель за то, что я называю Гондор царством, но у меня на то есть свои основания); а затем переплавить на новое изделие или столь же успешно купить какую-нибудь зарубежную забаву. Между собой, однако, они предпочтут естественный обмен - бартер, где наиболее доступный для племени товар становится мерой цены для всего остального (так, корова может стоить пяти овец, а золотое кольцо - двадцати). В этой связи предлагаю вспомнить чудесную дилогию Fallout. То ли я так играл, то ли так и было задумано, но несмотря на наличие в игре долларов и крышек, основную часть сделок я проворачивал бартером - отдавал то, что имею в избытке, и получал то, что мне необходимо. Мир после падения крупной империи - это всегда локальный постапокалипсис: с постепенным возрождением люди возвращают понятие валюты, но всё ещё полагаются на более долговечный и надёжный бартер. Наиболее “цивилизованны” в этом плане должны быть жители Рохана - они одни из немногих, кто из племени или союза племён построил пусть и примитивное по гондорским меркам, но довольно успешное государство; допускаю, что с установлением Pax Anadune, “дунэдайнского мира”, возрождённая Арагорном империя станет толчком к дальнейшему развитию Рохана, с печальными, вероятно, последствиями.

   Другой центр силы - Арнор, - как я уже упомянул, был разрушен в результате Ангмарских войн. На его обломках осталось два крупных населённых района - Шир (бывший Суза-т, протекторат короля) и земли вокруг Бри, что выжил за счёт своего расположения на торговом пути гномов через Эриадор. И тем, и другим в конце Третьей эпохе были известны деньги: более того, нам известно, что они использовали систему, происходящую от Арнорской, и, следовательно, схожую с таковой в Гондоре. Основная монета в переводе названа “серебряным пенни”: хороший пони стоил четыре пенни, а потеря тридцати пенни была значительной для состоятельного держателя таверны. Упомянута также золотая монета, столь ценная, что это подчёркивается особо. В черновиках к ВК сказано, что Бильбо потратил на прощальную вечеринку свои последние 30 дукатов, так что можно с некоторой долей достоверности называть так (в переводе на “современный язык”, разумеется) золотую монету.

   Богатства, принесённые Бильбо из Эребора, исчислялись, таким образом, в монетах; что и логично - едва ли хоббит смог пронести несметные по местным меркам богатства через весь Рованион и Эриадор, будь они в слитках. Я рискну, более того, предположить, что нуменорцы восприняли от гномов не только элементы своего языка (распознать кхуздул в адунаике сможет и непрофессионал), но и идею монетарной экономики. Гномы с самого своего пробуждения вгрызались в твердь земную, поднимая наверх богатства её недр: золото, серебро и мифрил. Искусные ремесленники, они создали тысячу прекрасных и полезных вещей, но основную долю богатств, захваченных Смаугом, составляли, как следует из иллюстраций самого Толкина, золотые монеты гномов. Дэйл, дважды обогатившийся благодаря соседству с гномами, имел собственную монету, и, судя по образу Мастера Озёрного города, познал все прелести коррупции. В конце Третьей эпохи он стал могущественным и обширным королевством севера; без монет с профилем Барда такое непросто воплотить.

Разговор со Смаугом, иллюстрация Толкина

   Почему монетарная экономика, применимая дунэдайн и гномами не стала основной? Ответ - эльфы. Всем нам привычна градация от медной монеты к серебрянной, а от серебрянной - к золотой. Так обстояли дела в старой Европе, и так же устроена экономика многих фентезийных миров. Эльфы, однако, всегда ставили серебро выше золота. Для них серебро - земные звёзды, в то время как золото за пределами трудов Толкина неспроста окрестили “металлом Моргота”. Золото - это страсть драконов и символ жадности, это материал Кольца Всевластия и цвет Ар-Фаразона Великого. Золото, сокрытое в недрах земли, приняло в себя то Искажение, которым Моргот отравил наш мир. Как же эльфы отнесутся к торговцу, предлагающему им “морготов металл”? Вероятно, это не было столь острой проблемой для эльфов Мраколесья, которые торговали с людьми Дэйла вином; возможно, что и загадочный народ (скорее люди, нежели эльфы) Дорвиниона, также славящийся вином, в обмен на напиток получал от северян гномью или далианскую монету.

   Итак, ситуация на конец эпохи действительно напоминает Европу после падения Запада: великий центр власти в Гондоре, подверженная его влиянию и постепенно развивающаяся периферия. Постепенно на руинах старой империи образуются новые племенные союзы, со временем способные стать государством (с той лишь в поправкой, что в Средиземье всё происходит несколько медленнее). В ядре погибшего Арнора, подобно княжествам Италии, подают надежды Бри и соседние деревни. Ключевое различие с реальностью состоит в том, что на момент падения Западной империи в ней проживали миллионы людей; Арнор же был населён беднее, нежели миллионник-Гондор. Население всего северо-западного Средиземье сконцентрировано в Гондоре, но и близко не стоит рядом с 50 000 000 жителей Римской империи в пятом веке, перед гибелью Рима. Именно низкой населённостью я объясняю ту скорость, с которой в Средиземье происходят процессы, занявшие куда меньше времени у наших европейских предков. Однако, с установлением Арагорном династии Тельконтари, всё должно измениться: и расширение Гондора на восток и юг, и возрождение (или даже Ренессанс) Арнора, и всеобщий мир станут тому достаточной причиной.

   И в завершение стоит заметить, что во времена, предшествующие Третьей эпохи, деньги не оставили известного нам следа. Определённо, деньги были у нуменорцев и гномов, но ни эльфы, доминировавшие в Средиземье первых двух эпох, ни их полудикие соседи-люди, не выходили за пределы бартера. Как шли дела при Сауроне и Морготе - загадка, но, скорее всего, рабского труда и плановой экономики вполне хватало, чтобы кормить военную машину, а о подчинённых народах оба захватчика особо не заботились.

   Подборка вопросов и ответов.

   Напоминаем, что вопросник всегда открыт, а подписанные вопросы принимают участие в конкурсе.

   Как и прежде, проголосовать за лучший вопрос недели можно в конце поста.

Список вопросов:

     - Что такое трубочное зелье, и насколько оно распространено в Средиземье?

     - Кто такие вар(ь)яги?

     - В каком виде Толкин подразумевал "магию"? (конкурс)

     - Глорфиндель из "Властелина колец" и Глорфиндель из "Сильмариллиона" один и тот же эльф, или нет? (конкурс)

     - Если бы Саурон получил Кольцо и завладел Средиземьем, как могли отреагировать валар? (конкурс)

Всегда интересовало хоббитское трубочное зелье. У Толкиена есть описание что это за растение? Курят ли его только хоббиты, (помнится трубку курили и Арагорн, и Гендальф, кажись и гномы покуривали). Каково распространение трубочного зелья (и связанной с ним привычки) в Средиземье?

   Ответ на то, чем было трубочное зелье, Толкин даёт в предисловии к “Властелину Колец”. По его словам, это сорт растения Nicotiana, попросту говоря - табак. Как известно, табак был привезён в Европу из Америки; во временной линии Средиземья, американский континент ещё не был открыт, но конкретный сорт табака (к нашему времени исчезнувший) произрастал в Нуменоре. Оттуда он был привезён в Гондор, где всё так же рос в диких условиях, иногда применяясь в лечебных целях и ценимый за красоту цветка.

   Хоббиты были первыми, кто начал курить табачный лист. Вероятно, это произошло ещё в Бри, а после заселения Шира они доместифицировали растение, и начали его выращивать на своих фермах (около 2670 Т.Э.). Из Бри, по торговым трактам Эриадора, табачное зелье распространилось по другим землям Севера. Гномы и люди вскоре разделили эту привычку в не меньшей мере, чем хоббиты - однако, то касается лишь Эриадора и Рованиона. Достоверных свидетельств о такой традиции в Гондоре и Рохане у нас нет.

   Табак стал главным товаром Шира. Старый Тоби, Лонгботтомский Лист, Южная Звезда и другие марки позволили хоббитам жить за счёт торговли с окружающим миром. Сами хоббиты считали табакокурение искусством, и часто соревновались в умении выпускать дымные кольца.

   Что касаемо привычки и вреда здоровью - Толкин о них попросту не знал. Будучи заядлым любителем табакокурения, он умер до того, как американские корпорации начали менять химический состав табачных изделий, вызывая привычку и поганя здоровье. Курил он большую часть своей жизни, и ни разу не испытывал от того проблем. То же можно сказать и о его героях.

Кто такие варяги? Это вроде как викинги, но почему они живут в Кханде? И что такое Кханд.

   О, вот это вопрос из разряда моих любимых, потому что затрагивает “глубинную лингвистику” - те случаи, когда Толкин заигрывает с очень древними, не очевидными и едва ли понятными простому читателю смыслами слов. Однако, сперва пару предложений об очевидной трактовке:

   Variags - слово, которое можно либо перевести по смыслу как “варяги”, либо записать как полу-транскрипцию английского звучания - “варьяги”. Второй вариант мне кажется предпочтительней, так как Толкин не отсылает к варягам напрямую, а лишь создаёт созвучие. И, как ни странно, то, что русскоязычному читателю сразу становится понятно, не знают большинство англоязычных читателей! Даже крупнейшие исследователи Толкина на западе, когда говорят о славянском происхождении слова, считают это большим открытием. То, что для нас очевидно, вызвало удивление даже у Кристофера Толкина.

   Итак, варяги - славяне называли так скандинавских воителей и путешественников, что по пути “Из варяг в греки” часто посещали Русь, и даже, согласно норманнской теории, могли сыграть ключевую роль в становлении государственности восточных славян. Попросту говоря - викинги. Греки набирали из их числа варяжскую гвардию, бывшую элитным подразделением второго Рима. Римские императоры свергались и возвышались её капитанами, а в рядах гвардии были не только скандинавы, но и жители Руси. Последнее создаёт одну из теорий - вярьяги Толкина являются не народом, а кастой воинов-наёмников, в пользу чего говорит описание их боевых навыков и вооружения.

   Однако, Толкин часто прибегает к изначальным, уже позабытым значениям слов. “Варяг” происходит от древненорвежского Vaeringjar, которое восходит к древнегерманским корням vara, vaerr, vari и vaeringr. Последнее имеет следующее значение (по Оксфордскому словарю) - “тот, кто находит убежище вдали от дома; иноземец, прижившийся на чужой земле”. Попросту говоря - пришлец, натурализовавшийся иммигрант. Именно под это значение подводится вторая теория.

   В начале второго тысячелетия, когда Гондор был на пике могущества, его восточные границы пролегали у моря Рун. Миналькар, (будущий король Ромендакил) отбивал частые, но небольшие набеги восточан. В Книге королей сказано, что иногда к набегам восточан присоединялись северяне, считавшиеся верными союзниками Гондора. Неизвестно, делали ли они это из жажды наживы, или то была борьба за власть между кланами северян - но в итоге Миналькар разбил большие силы восточан, вступив в союз с королём северян Видугавией. Мятежные северяне были изгнаны, и бежали на юг - вероятно, очутившись однажды в Кханде. Третья же теория гласит, что “имигрантами” могли быть нуменорцы - и в таком случае, Уста Саурона вполне мог происходить из их рода.

   Кханд - это земля между Харадом и Рун, к востоку от Мордора. Её народ - смесь восточан и харадрим, управляемая (sic!) чужеземной элитой. Опять таки, это могут быть как чёрные нуменорцы, так и варьяги-северяне. Кханд, в отличии от Харада и Рун, обладал большей независимостью. Его народ не был слугами Саурона, а на войну они шли скорее наёмниками, элитой среди солдат. У них едва ли был король - скорее, множество кланов, разбросанных по региону. Это то немногое, что мы можем сказать об этой загадочной стране.

И все же, что там насчет "магии"? В смысле, кто и в каких объемах мог делать нечто сверхъестественное по меркам нашего современного мира? Я слыхал, что вроде-бы Толкин не подразумевал магию в том смысле, в котором мы привыкли ее видеть в современном фэнтези. А в каком тогда он ее подразумевал?

   Магия у Толкина - вопрос сложный потому, что сам Толкин часто задавал себе вопрос о её природе. Относительно точный ответ состоит в том, что магия - это обобщающее слово людей и хоббитов, которым они отмечают всё, что выходит за грань их познаний о мире. Магия - это в первую очередь врождённая, природная способность эльфов и айнур к воздействию на мир. Для них, ворожба - нечто естественное, часть их природы, которая всегда пребывает с ними. Кроме собственно magia (физическая магия), есть ещё и goeteia - то, что воздействует на сознание, мысли и душу. Обе стороны прибегали к ним, а разница заключалась лишь в мотивах.

   Люди, гномы и хоббиты были лишены “магических” способностей. Исключения - потомки эльфов и майар (род Берена и Лютиэн), которые пусть и не в полной мере, но несли в себе эльфийскую природу. К их способностям можно отнести дар прорицания и исцеления, а также ни с чем не сравнимую (по меркам людей) стать королей Нуменора и королевств в изгнании.

   Магию нельзя передать; лишь обучить мудрости, заклинаниям и ритуалам. Гномы и люди применяли знания, полученные от эльфов и морготингов, в ковке оружия, возведение чудес архитектуры и знахарстве. Но это не была магия - лишь её тень.

   Те, кто имел более тёмные намерения, обладали куда большим простором. Источник их сил  - сама земля, искажённая Морготом, и содержащая часть его могущества. Саурон черпал силу из Искажения, и так же поступали те, кто получил от него тёмные знания. На этом строилась “магия” назгул, усиленная и сфокусированная Кольцами власти.

   Для примера, мне видится очень точной цитата, чьё авторство я, увы, не помню - “в глазах менее развитой цивилизации, достижения более развитой всегда будут казаться магией”. Именно в таком значении Толкин и применял это слово - нечто, что является частью чей-то природы, но непонятно простому хоббиту.

Глорфиндель из "Властелина колец" и Глорфиндель из "Сильмариллиона" один и тот же эльф, или нет?

   Глорфиндель, нолдо Гондолина, погиб в один день с городом - разбился о скалы в поединке с балрогом, пожертвовав собой ради спасения Туора и Идриль. Как и все нолдор-изгнанники, он оказался в Чертогах Мандоса. Однако, в отличии от других, он вскоре был прощён. Во время мятежа нолдор он занимал умеренную позицию, а в Средиземье предстал благородным и мудрым воителем, своей жертвой приведший к рождению надежды для людей и эльфов. Манвэ вернул ему тело, и наделил силой, почти равной силе майар. Вместе с Голубыми магами, он был отправлен в Средиземье в тот же год, когда Саурон выковал Единое Кольцо и воздвиг Барад-дур. Глорфиндель стал посланником валар, и выручал эльфов Средиземья во многих войнах, что последовали вскоре. Однако, из-за своей полу-ангельской природы, он не проявлял себя в полной мере; и оттого оказался незаслуженно забыт преданием. Однако, ответ остаётся однозначным - один и тот же эльф сражался с балрогом в Гондолине, разбил армии Короля-чародея у Форноста, и доставил Фродо в Ривенделл.

Если бы Саурон каким-либо образом всё таки заполучил Кольцо, и вновь подверг Средиземье своей тирании, как бы отреагировали на это Валар, учитывая, что они до сих пор почти не вмешивались в дела за пределами Заокраинного Запада (за исключением отправки в Средиземье пятерых Истари)?

   Боюсь, они бы не сделали ровным счётом ничего. В лучшем случае - способствовали бы партизанской войне, а их агенты в Средиземье строили бы планы по свержению Саурона. Валар ни под каким предлогом не вмешались бы в дела Средиземья так, как это случилось в конце Первой эпохи - из-за страха уничтожить мир. В результате мог бы выйти дивный рассказ про хоббичьи партизанские ячейки на оккупированной территории, вырезающие орочьих солдат по одному, харизматичного и хитроумного Короля-чародея, прозванного “Охотник на хоббитов”,  и юную девушку-нуменорку Шошанну, которая притворяется урук-хаем, заманивает верхушку Мордора в театр Осгилиата, и сжигает там всех вместе с собой и своим чернокожим любовником-харадрим… Да только оно нам надо?

   Вопрос риторический. Ибо да, мне тоже хочется почитать про такое.