А я то думаю: откуда дежавю? А я как раз в том диалоге участвовал.

А им нахуй не уперлась "верховная власть". Для гражданских обязанностей - мэр: начальствовать над шерифами, следить чтобы почта работала и бухать свадебным генералом на выдающихся попойках. С остальным хоббиты как-то и сами справлялись. Ну, полагаю, мэр ещё был аналогом верховного судьи, хотя в книгах об этом не сказано.
А во время военных действий главнокомандующим был тан - когда-то выборная должность, ставшая со временем наследственной в роду Туков (так как нахуй не нужна в мирной жизни, а Тукам хороший понт дороже денег).
А верховный сюзерен у них, по идее - король Арнора, наделивший хоббитов землями. По понятным причинам его уже долгие годы не было. К концу книг - эт Арагорн.

Не "вполне возможно", а отошло - некислая такая усадьба по меркам Шира. И мэром его избирали кучу раз, пока он всех в хуй слать не начал. Потому как, в отличии от рыцарей, умел не только гарцевать на лошадях, но и тащить и не пущать, что в условиях послевоенной разрухи было более чем актуально.
Короче, охуенная карьера у пацана: из сына садовника в самое высшее начальство Шира.

Ну смотри. Они сидят в осаждённой крепости. Подмоги нет и не будет. Защитников в разы меньше, чем врагов. Да и основная их масса - юнцы и старики: все "нормальные" воины на другом фронте. А проигрывать вообще не вариант: за спиной - женщины и дети.
Да, они убер крутые воины. Но их героизм ни при каких раскладах не может преломить ход битвы. Они только оттягивают неизбежное и прекрасно это понимают.

Ну не знаю. Я всегда воспринимал их соревнование как эдакий мрачный юморок смертников, прекрасно осознающих безвыходность жопы, но не теряющих хладнокровие.

Да, падение Нуменора - это трагедия.

Это подвид людей. Просто курили много, вот и не выросли.

А фиг его знает. Они точно так же попадают в чертоги Мандоса, но надолго там не задерживаются. Что с ними происходит дальше знает только Эру.

ОК, я неправ.
А это в сильме было? А то не помню чего-то.

Гуд, чего спорить? Просто назови мне одного-двух вернувшихся кроме Глорфинделя и я признаю сою неправоту.