Тут следует понимать, что фраза про Кристофера, доящего деньги - это очень распространённое клише. И появляется оно тут так часто, что у нас начинает праведно бомбить.
СобакаБалабака, исключительно из уважения к вашей конкретной персоне я ещё раз постараюсь объяснить, кто такой Кристофер Толкин.
Это человек, который с детства был ближе всего начинаниям отца. Он не только первый услышал "Хоббита", но и помог внести в него ценные коррективы. Он помогал отцу во время многолетнего написания "Властелина Колец", и даже когда был призван в авиацию продолжал помогать ему советом и редактурой через письма. Кристоферу мы обязаны многими названиями и именами Шира, а также самой известной версии карты Средиземья, которую он сам и нарисовал. Он выявлял несоответствия, находил ошибки, и всячески поддерживал задумки отца. Толкин посвятил его во внутренний круг оксфордских писателей - Инклингов - хотя тот даже не был писателем. О своём сыне он всегда отзывался лучшим образом, полагался на него, как ни на кого другого, и последней волей Толкина было сделать Кристофера своим литературным наследником.
Далее, Кристофер бросает карьеру учёного-биолога, чтобы исполнить мечту всей жизни своего отца - опубликовать Сильмариллион. Он тратит много лет на то, чтобы привести черновики в соответствие с замыслом, но, являясь человеком, требовательным к себе, остаётся недоволен; в следующие десятилетия он целиком и полностью уходит в работу, издавая двенадцать томов черновиков отца, объясняя эволюцию его замысла, и открывая исследователям, таким как я, бесценный материал. Думаете, он много заработал на этих академических изданиях? Они стоят меньше десяти евро (т.е. меньше средней книги), а их тираж - ничтожен. Это изначально задумано как издание учёного для других учёных, и если бы вы прочли хотя бы один том, то могли бы понять, какие фантастические усилия приложены Кристофером.
Лишь после того, как Кристофер опубликовал (для учёных!) большую часть черновиков, он позволил себе скомпилировать их в ряд самостоятельных произведений. Здесь он тоже следовал воле отца: тот мечтал вместе с Сильмариллионом издать "три великих предания", которые считал ключевыми - история Берена и Лютиэн, Детей Хурина, и Падение Гондолина. В этом году вышла последняя из трёх, на этом Кристофер исполнил обещанное. В этом же году он покинул управляющий пост в фонде Толкина, управляющем правами на книги; как только он ушёл, новые наследники продали права Амазону.
Прошу вас - в следующей раз, когда вы захотите повторить мантру про жадного Кристофера, вспомните о том, что этот человек жизнь положил, чтобы закончить дело отца - так, как тот и желал. Для толкинистики он сделал даже больше, чем сам Джон, потому что только через него мы узнали множество историй, без которых Легендариум оставался не окончен.
Только вот Толкина в расизме не обвинишь, его презрение к расизму сквозит через всю его жизнь. Отсутствие чёрных в мифологизированном прошлом под название Средиземье оправдано тем, что он 1)описывал прошлое Северной Европы; 2)не разбирался в истории, культуре и мифологии чёрных народов, а потому, как честный специалист и учёный, не лез в чужую тему.
> Между Гондором и Харадом наступил миром Мир этот, правда, был закреплён вассальными отношениями, но это уже специфика толкиновского отношения к феодализму. Он не видит ничего плохого в том, чтобы малый подчинялся достойному.
Да, это распространённая теория (кажется, я даже о ней писал), но её нельзя доказать, основываясь лишь на текстах. Авари же не были тёмными эльфами современного фентези, а названы так потому, что отказались от Истинного света Валинора.
Это человек, который с детства был ближе всего начинаниям отца. Он не только первый услышал "Хоббита", но и помог внести в него ценные коррективы. Он помогал отцу во время многолетнего написания "Властелина Колец", и даже когда был призван в авиацию продолжал помогать ему советом и редактурой через письма. Кристоферу мы обязаны многими названиями и именами Шира, а также самой известной версии карты Средиземья, которую он сам и нарисовал. Он выявлял несоответствия, находил ошибки, и всячески поддерживал задумки отца. Толкин посвятил его во внутренний круг оксфордских писателей - Инклингов - хотя тот даже не был писателем. О своём сыне он всегда отзывался лучшим образом, полагался на него, как ни на кого другого, и последней волей Толкина было сделать Кристофера своим литературным наследником.
Далее, Кристофер бросает карьеру учёного-биолога, чтобы исполнить мечту всей жизни своего отца - опубликовать Сильмариллион. Он тратит много лет на то, чтобы привести черновики в соответствие с замыслом, но, являясь человеком, требовательным к себе, остаётся недоволен; в следующие десятилетия он целиком и полностью уходит в работу, издавая двенадцать томов черновиков отца, объясняя эволюцию его замысла, и открывая исследователям, таким как я, бесценный материал. Думаете, он много заработал на этих академических изданиях? Они стоят меньше десяти евро (т.е. меньше средней книги), а их тираж - ничтожен. Это изначально задумано как издание учёного для других учёных, и если бы вы прочли хотя бы один том, то могли бы понять, какие фантастические усилия приложены Кристофером.
Лишь после того, как Кристофер опубликовал (для учёных!) большую часть черновиков, он позволил себе скомпилировать их в ряд самостоятельных произведений. Здесь он тоже следовал воле отца: тот мечтал вместе с Сильмариллионом издать "три великих предания", которые считал ключевыми - история Берена и Лютиэн, Детей Хурина, и Падение Гондолина. В этом году вышла последняя из трёх, на этом Кристофер исполнил обещанное. В этом же году он покинул управляющий пост в фонде Толкина, управляющем правами на книги; как только он ушёл, новые наследники продали права Амазону.
Прошу вас - в следующей раз, когда вы захотите повторить мантру про жадного Кристофера, вспомните о том, что этот человек жизнь положил, чтобы закончить дело отца - так, как тот и желал. Для толкинистики он сделал даже больше, чем сам Джон, потому что только через него мы узнали множество историй, без которых Легендариум оставался не окончен.
Мир этот, правда, был закреплён вассальными отношениями, но это уже специфика толкиновского отношения к феодализму. Он не видит ничего плохого в том, чтобы малый подчинялся достойному.